Душман
Шрифт:
– А уйти не смогут? – прислушиваясь к разговору, спросил Копылов.
– Могут на все сто, если не удержим, – резко ответил ему старшина. – Сулейманов, пойдёшь со мной. А вы, сержант, отсюда глядите в оба. Они пройдут в метрах ста от вас. Мы пойдём им навстречу. Пропустим и постараемся напасть сзади. Если они меня с Сулеймановым уделают, открывайте огонь и вызывайте подкрепление. Сами не высовывайтесь. Всё поняли?
В ответ бойцы все разом закивали головой.
– Тогда, Сулейманов, хватай ствол и за мной.
Рядовой Сулейманов, призванный бухарским военкоматом Узбекистана, хотя и прослужил меньше всех в этой группе, но навыки по боевой части были лучше. По его рассказам, эти качества ему перешли от прадеда.
В годы Гражданской войны и восстановления советской власти он рыскал по пескам Каракума в отряде басмачей. А ещё до этого прадед был при Бухарском хане вроде главного телохранителя. Когда хана свергли, он вместе с ним и ушёл в пески. Скоро в стычке с большевиками хана убили, а прадеда взяли в плен. Ночью он пытался совершить побег с несколькими дружками, но их выдали. На рассвете красные прадеда Сулейманова и его сообщников расстреляли.
Старшина эту легенду о прадеде Сулейманова тоже знал. Но он знал и то, что этот парень не растеряется, если придётся туго.
Спустились навстречу без шума. Около огромного валуна остановились. Мимо него должны были пройти ожидаемые гости.
– Ты на рожон не лезь, Сулейманов, – сказал старшина, прислонившись к камню. Следи вначале за мной. У них на лбу написано, что просто так не сдадутся. Будь готов ко всему. В общем, твоя задача подстраховать меня. А теперь прячемся.
Нарушители молча прошли мимо них, не озираясь по сторонам, соблюдая дистанцию меж собой. Пропустив группу нарушителей, старшина поднял автомат на уровень стрельбы и, выскочив из-за спин идущих, грубо заорал:
– Всем стоять, орлы!
То ли никто не понял, то ли не хотели понимать, но все, как по отработанному сценарию, не оборачиваясь назад, кувыркаясь, кинулись в разные стороны. Старшина полоснул за ними автоматной очередью, не давая укрыться за выступами скалы. Двое разжали укороченные узи, не успев даже снять с предохранителя. Третьего из укрытия снял Сулейманов. А четвёртый, единственный среди нарушителей с бородой, всё же опередил предназначенную ему пулю, закатившись за небольшой камень.
Оттуда, врезаясь в воздух, со свистом полетела лимонка в сторону стрелявших. Старшина заметил траекторию полёта с момента броска.
– Гасись, Сулейманов! – успел он крикнуть, бросая пружинистое тело со всей мощью в сторону. Следом за взрывом застрочил узи, выбрасывая из ствола смертоносные патроны.
Пули от рикошета с камней меняли направления куда попало.
– Все равно, гадина, я тебя оттуда выкурю, – процедил сквозь зубы, не поднимая голову, старшина. – Постреляй, пока есть возможность.
Расстояние до неугомонного стрелка было около тридцати метров. Преодолеть его под шквальным огнём как-то старшине не очень нравилось.
«Где же этот Сулейманов? Правнук басмача. Отвлёк бы он сейчас его временно, а этого вполне хватит, чтобы проскользнуть мимо выступов поближе. Оттуда наверняка легче будет его пощупать».
Вдруг со стороны укрытия, где остались Копылов с остатками группы, воздух накрыла очередь калашникова. Противник, не ожидавший удара с тыла, чуть передвинулся из-за камня, присматривая пути отхода.
Старшине его замешательство сыграло на руку. Он рывком соскочил, оставив холодные камни, выдернул чеку из гранаты и бросил на противника, одновременно падая на «понравившееся» место. Взрыв прекратил стрельбу со всех сторон, образовав чёрную тучу пыли, где отстреливался последний из нарушителей государственной границы.
Старшина, держа автомат наготове, приблизился вдоль выступов на место взрыва. Бородатый лежал, откинувшись на спину, с открытыми глазами.
Под загрязнённым халатом образовалась небольшая лужа крови.
– Эх, бедолага, – посочувствовал ему старшина, разрезая валявшийся рядом с бородатым тюк. – Зачем же было стрелять? Мог сдаться и сохранить себе жизнь. Видно, ты боец стоящий, раз этого не сделал. Рассчитывал на своё умение и ловкость. Думал, что сможешь отстреляться, да не угадал наши возможности. Конечно, вполне вероятно, что «желторотых» вояк ты бы уложил без проблем. Не повезло тебе сегодня.
– Мать честная! – заговорил старшина вслух, рассматривая внутри разрезанного тюка сложенные купюры денег. – Неужели доллары? Сколько же их тут? – и мгновенно задумался, закрыв содержимое. – Сулейманов! Ты что там, газету читаешь? – вспомнил он про правнука басмача. – Выходи. Хорош прятаться.
Никто не отозвался.
– Что за непруха сегодня, – почуяв неладное, простонал старшина.
Сулейманов затих, свернувшись калачиком, двумя руками схватив живот. Голова была откинута назад. Автомат валялся в метрах от него с раздробленным прикладом. Пульс не прослушивался.
– Эх, Сулейманов! Сулейманов! Достал тебя всё-таки этот «урюк» своей лимонкой. Не смог я уберечь тебя. Не смог.
– Товарищ прапорщик! – отвлёк его подошедший Копылов. – Что дальше делать?
– Что делать? – вдруг заорал на него старшина. – Я же сказал сидеть и смотреть из укрытия и не высовываться без моей команды. Покуда я жив.
– Но всё уже кончилось.
– Кончилось всё для Сулейманова и вот для этих чурок. Бегом отсюда к остальным и глядеть в оба. Мало ли кто на выстрелы может заглянуть. И передай Абдрашитову, пускай вызывает вертушку.
Сержант, ничего не ответив, исчез, как и появился.
Постояв немного над Сулеймановым, старшина принялся потрошить остальные тюки. Ничего, кроме продуктов, в основном из консервов, и необходимых вещей на дорогу, не обнаружив, он обратно подошёл к баулу бородатого. Для убедительности, открыв, ещё раз посмотрел содержимое. Доллары лежали на месте.