Два брата
Шрифт:
– А зачем тебе Крутой берег?
– «Зачем, зачем»… Дело есть!
Старуха кое-что начала понимать. Она ухмыльнулась:
– Там же наши стоят. Царь там!
– Ну, мне к нему и надо!
– Так вот, слушай. – Бабка принялась перечислять. – Тут тебе Ватажки, я сама оттудова. А дальше Нижние Млины, а там будет Искровка, а за Искровкой туточки и Крутой берег…
– Спасибо, бабуся, я побежал! Важное дело!
– Стой, безумная твоя голова! – властно удержала собеседника старуха. – Ты там не пройдешь. Дальше везде шведов полно.
– Как же быть-то?
– А ты не спеши. – Бабка понизила
– Ох, и спасибо же тебе, бабуся! Уж так ты меня выручила.
– «Выручила, выручила»! – заворчала бабка. – Мальчонку-то, видно, не миновать самой крестить.
– Да ты лучше меня с этим делом справишься! – рассмеялся поп.
Ночью поп плыл вверх по Ворскле, загоняя лодку в камыши, когда слышал приближение неприятельских патрулей. Но вот вражеские голоса замолкли, и вскоре послышались звуки родной русской речи.
– Наши!..
Светало, когда попа ввели к царю. Петр лишь незадолго до этого приехал в армию и готовился к генеральной баталии. По обыкновению, Петр уже был на ногах и сидел у походного столика, отдавая распоряжения Меншикову.
Увидев попа, царь рассмеялся.
– Я ни молебна, ни панихиды служить не собираюсь!
Поп тоже засмеялся, рывком сбросил крест, сдернул надоевшую рясу, и под ней оказался поношенный мундир.
– Солдат! – Лицо Петра сделалось серьезным. – Откуда?
– Из Старых Сенжар, ваше величество! От подполковника Юрлова.
– Юрловец? Да как же ты сюда попал?
– Сбежал из плена и пришел, – просто ответил солдат.
– Молодчина! Ах, молодчина! А для чего ты в рясу вырядился?
– Оно как-то сподручнее. За попами шведы не смотрят, и я сквозь них прошел.
Царь расхохотался, а Меншиков заметил:
– Сам же ты, мин херц, мне писал, что самые добрые шпики из попов выходят.
– Помню, помню… – Взор Петра снова обратился на солдата. – Но постой, постой, а ведь я тебя где-то видел…
Петр всмотрелся внимательнее. Смелые серые глаза, густые сросшиеся брови, горькие складки у рта. Царю вспомнилось туманное петербургское утро, вереницы работных людей…
– Стой! – крикнул он. – Вспомнил! Данилыч, это мы с ним землю на спор таскали!
– Точно, ваше величество!
– И зовут тебя Илья… Илья…
– Марков, государь!
Тут Петра осенила новая мысль:
– Да ты не брат ли моему токарю Егору?
– Родной брат, ваше величество!
– Ну-ну, молодец! Хотя, а погоди-ка. Ведь ты Питербурх строил? – Лицо царя омрачилось. – А как в солдатах очутился?
Марков опустил голову.
– Вижу, что-то неладно у тебя, да уж ради твоего подвига и за Егоровы заслуги не буду допытываться. Но если что еще – смотри у меня! – Петр не умел долго сердиться, и если наказывал, то сразу. Голос его подобрел. – Так, стало, ты от Юрлова? Письмо принес?
– Письмо опасно было нести, а на словах вот что приказано…
Царь созвал военный совет.
Ночью русский отряд из шести драгунских полков и одного пехотного внезапно атаковал Старые Сенжары. Илья Марков сумел провести наших солдат туда, где враги меньше всего ожидали нападения.
После двухчасового боя шведы отступили. Юрловский полк был освобожден. Акинфий горячо обнял Илью.
Командир полка перед строем объявил Маркову благодарность, и тот занял свое место правофлангового в роте Торпакова. Поручик сиял: слава Маркова косвенно пала и на него. Ведь это он год назад, сильно подозревая, что Марков – булавинский подстрекатель, не повесил его, а взял в солдаты.
После нескольких дней отдыха юрловцы были заново обмундированы, получили оружие, и полк вошел в состав русской армии. Час решающей битвы приближался.
Пока усилия шведов разбивались о земляные, но неприступные валы Полтавы, русские подвели сюда свои главные силы, спустившись с севера на юг по левому берегу Ворсклы. Только эта разветвленная на многие рукава река разделяла теперь враждующие армии.
С 16 до 20 июня Петр переправлял свою армию на правый берег Ворсклы – на плотах, вброд, через наведенные мосты. После переправы русская армия расположилась у деревни Семеновки, в восьми верстах к северо-востоку от Полтавы. В это время прибыл к Петру с полками украинских казаков гетман Скоропадский, избранный вместо изменника Мазепы.
Северная война длилась уже многие годы. Огромные военные расходы заставляли вводить непосильные налоги, вспыхивали народные восстания. Политическое положение России было сложным и неясным, и Петр понимал, что Карлу XII надо нанести решительный удар. Битва предстояла беспощадная – насмерть!
25 июня русская армия остановилась у деревни Яковцы. Позиция казалась надежной: обрывистый, неприступный берег Ворсклы защищал тыл; от левого фланга начинался густой Яковецкий лес; правый фланг был наиболее удален от неприятеля, и с той стороны не приходилось ожидать нападения. Только спереди расстилалось ровное поле длиной до двух верст и шириной в версту. Чтобы обезопаситься от нечаянной атаки, царь приказал построить укрепленный лагерь. За одну ночь лагерь был готов, и его заняли русские полки. 'Искусный полководец, Петр не ограничился возведением лагеря; он решил защитить свои позиции спереди особыми редутами; [88] это было новшество, какого еще никогда не применяли в боях.
88
Редуты – обычно: сомкнутые квадратные или прямоугольные полевые укрепления с наружными рвами и брустверами; петровские редуты не были сомкнутыми, их возвели отдельно один от другого
Целый день работали солдаты нескольких полков; они воздвигли шесть редутов поперек пути, по которому должен был наступать неприятель. Помимо поперечных, было построено четыре продольных редута; они шли под прямым углом к поперечным, вытягиваясь по направлению к неприятелю; два из них не были еще закончены к началу сражения.
Свежевозведенные укрепления заняли части пехотных полков Белгородского, Юрлова, Нечаева; ими командовал бригадир Августов. В редутах были установлены пушки.
В тылу редутов расположилась конница – драгунские полки под командой Меншикова.