Два крыла. Русская фэнтези 2007
Шрифт:
— Может, пойдем в кино после твоего зачета? — неожиданно перебила его девушка и коснулась ладонью своих волос.
— Пойдем, — согласился совершенно ошарашенный таким поворотом Петечка.
Тут подошел Петечкин одногруппник Кожухарь, отвел его чуть в сторону, взял за рукав и сунул ему в руки два билета:
— Петро! У меня тут два билета завалялось на фильмец с Джимом Керри. Хотел со Светкой пойти, а она на меня дуется чего-то… Держи, у тебя не пропадет, как я погляжу. — И сыграл бровями двусмысленно так. — Познакомишь потом…
И ушел.
Смирнов
Анжелика смотрела на него и улыбалась. Улыбка у нее была как у Моны Лизы.
Петечка обалдело посмотрел вслед Кожуху, как все его звали, а потом на Анжелику.
— Как-то странно все… Ты, он… Вы меня разыгрываете?
Но получить ответ ему не удалось. Прозвенел звонок. Анжелика встала и сделала шаг в сторону лифта. Петечке пора было бежать на зачет. Но он вдруг тоже соскочил с подоконника и двинулся к ней. Она остановилась и вопросительно взглянула на него. Он замялся и промямлил что-то вроде:
— Мне сейчас надо идти, но мы должны еще встретиться, ладно? Пожалуйста! Я вообще страшный неудачник, но это ты уже знаешь… Если не боишься заразиться, побудь моим ангелом! И даже если я не сдам этот хренов зачет, то мы все равно пойдем в кино, о’кей?
— Конечно, — улыбнулась Анжелика. — Ты только на зачете второй справа билет возьми.
Она развернулась и летящей походкой пошла к лифту. Из-под выреза джемпера Анжелики вылезло белое перо, похожее на снежные хлопья за окном, и закружилось в воздухе. Оно подлетело к Петечке и опустилось ему на рукав. Пахло оно, как и его хозяйка, цветами лилии.
Двери лифта закрылись за Анжеликой. Смирнову почему-то показалось, что лифт поехал вверх.
Петечка помчался на зачет. Вызвался отвечать самым первым. Он очень спешил отделаться как-нибудь от злосчастного зачета. Сдал с первого раза, потому что взял второй справа билет. Преподаватель был в шоке. Он даже назвал Смирнова по имени: «Петр, вы меня приятно поразили. Ваш ангел-хранитель сегодня на высоте!»
Слово «ангел» окрыленный Петр Смирнов пропустил мимо ушей, он пулей вылетел в коридор, но там его никто не ждал. Даже запах лилий рассеялся. Его напрочь заглушили а-ля французский парфюм и сигаретный дым — эти вечные спутники студенческой жизни.
Только сейчас до Петечки дошло, что, кроме имени, он ничего не узнал об Анжелике — ни курса, ни факультета, ни номера телефона. Досадуя на самого себя, он неожиданно заметил белое перышко на своем рукаве. Снял его и хотел было уже выбросить, но вдруг улыбнулся, аккуратно расправил и положил в свою записную книжку. Потом Петр подошел к лифту и нажал кнопку. Лифт послушно и гостеприимно распахнул двери. И кабина была на месте. И по дороге вниз Смирнов не застрял…
Вечером за ужином не происходило ничего особенного. Молча ужинали под аккомпанемент телевизора. В конце выпуска новостей, когда ведущий напомнил, что весь западный мир отмечает сегодня Рождество, а на экране появилась большая рождественская елка с центральной площади Нью-Йорка, мама Смирнова восхищенно
— Какая красота! Чудо!
— Гринписа на них нет, — буркнул отец и переключил программу. — Чудо в том, что Петька сегодня свалил зачете первого раза. Подарок к Рождеству! Может, у тебя в роду католики есть. А, Петро?
— Тебе видней, пап, ты к роду ближе, — парировал Смирнов. Все заулыбались — каждый своим мыслям. А затем каждый вернулся к своим делам: мама — к посуде, отец — к газете, Петечка — к яблочному пирогу.
Выходя из кухни, он спросил:
— Па, ты никогда не задумывался, бывают ли чудеса?
— Чудеса? Какой детский вопрос в твоем-то возрасте… — рассеянно сказал отец. — У меня степень по математике и экономике, нашел у кого спрашивать о чудесах! Но как настоящий ученый должен тебе сказать, что допускаю такую возможность, гипотетически…
Смирнов-младший был доволен ответом. Мама перестала греметь посудой и прислушалась к разговору двух своих мужчин.
— А ты не пытался предположить, так, гипотетически, почему чудеса происходят с одними людьми, а с другими — нет?
— Не пытался…
Но тут ответила мама. Она подошла к сидящему у стола отцу и положила ему руки на плечи.
— Чудеса происходят, сынок, не «потому, что». Они просто происходят. Со всеми, только одни их видят, а другие проходят мимо.
— Вот и ответ, — засмеялся Смирнов-старший и прижал руку жены к своим губам.
Она улыбнулась, как Мона Лиза, и сняла с рукава мужа маленькое белое перышко:
— Чудо ты мое в перьях!
Петечка пошел спать счастливым.
…Анжелику он больше никогда не видел, но всю жизнь потом хранил белое перо, которое со временем даже не пожелтело и источало, как ему казалось, иногда аромат цветущих лилий. И все заметили, что с Рождества Петру Смирнову стало безумно везти во всем…
Алексей Талан
ГОРА СМЕРТИ
Ворох желтых страниц, огонек свечи и сухой мертвый запах. Кошмар, который приходит ночью. Кислый запах пота вытесняет наваждение.
Бросаюсь к стене.
Бьют по глазам серые доспехи. Мечи нарочито выставлены. С десяток солдат промчались и скрылись за углом. Оттуда раздались крики и шум.
Перехожу дорогу и зачем-то смотрю во двор. Порванные шатры, сломанные подмостки и заходящаяся лаем собачонка. Мешая грязь, солдаты обыскивают труппу.
Даже в нашем городке стало неспокойно.
Больше не оборачиваюсь. В лицо плещет прохладный ветер с моря.
Иду сквозь старый квартал, где надо мной величественно нависают лепные фасады. Мои туфли стучат по не успевши раскалиться грубым камням мостовой.
Выплывают ухоженные лавки и спешащие люди. Гордо из утреннего тумана выступает знаменитая арка, и расстилаете, дорожка из красных камней.
Университет.
В просторном зале уже сидит библиотекарша. Губки алым бантиком и две хитро заплетенные косички. Как обычно, мимоходом киваю и прохожу к могучей двери.