Два лика одиночества.
Шрифт:
– Да, капитан. В чем дело? – голос Веги был абсолютно спокоен.
– Господа Рагдар, ан Илленмиль – возьмите свои документы, вы можете ехать. Виконт де Вайл, будьте добры спешиться и отдать свое оружие. Вы арестованы.
– Могу я взглянуть на постановление об аресте? – не меняя тона, спросил даргел, жестом останавливая уже готовых схватиться за оружие друзей.
– Конечно. Пожалуйста, – капитан протянул следователю бумагу.
Быстро пробежав взглядом по строчкам, Вега усмехнулся.
– Приказ подписан самим императором, – ни к кому не обращаясь, заметил он.
– Верно. Распоряжение мною получено лично от Его Величества, – в голосе гвардейца звучала тщательно скрываемая нервозность.
Де Вайл еще раз усмехнулся, вернул бумагу и легко спрыгнул с коня. Отстегнул перевязь с катанами, и, проигнорировав протянувшего руку гвардейца, передал оружие Рагдару.
– Ким, пожалуйста, возьми моего коня. Не хотелось бы, чтобы подарок эльфийского князя бездарно затерялся в конюшнях гвардии, – язвительно сказал он и добавил, перейдя на родной язык, которому сумел частично обучить обоих друзей. – Затаитесь где-нибудь в максимально безопасном месте. Панику не поднимайте, меня не ищите. Я выберусь, а вы только в лишние неприятности встрянете. Прошу – сидите тихо. Я сам вас найду.
– Хорошо, – кивнул Киммерион. В глазах эльфа затаились злые искорки.
– Прошу, капитан, я полностью в вашем распоряжении, – иронично бросил Вега гвардейцу. Тот, чуть покраснев, отвел взгляд.
– Нам предписано надеть на вас кандалы.
– Даже так? – даргел удивленно приподнял бровь. – Впрочем, да. Вспоминая площадь Пяти Эшафотов – разумная предосторожность, хотя и совершенно бесполезная. Ярлиг с вами, надевайте ваши… «украшения».
Через несколько секунд на запястьях следователя защелкнулись браслеты из заговоренной высококачественной стали. Интереса ради Вега напряг руки – при необходимости порвать можно, хотя и не просто, отметил он про себя.
– Рагдар, Ким – я прошу вас, – тихо произнес де Вайл, вновь перейдя на родной язык. Варвар скрипнул зубами, но послушался – спустя несколько секунд друзья умчались, подняв клубы пыли и уводя в поводу коня самого следователя.
Двое гвардейцев быстро обыскали даргела, забрав стилеты и засапожный нож, отобрали плащ и, на миг разомкнув кандалы, велели снять куртку. Письмо Алиссары, надежно спрятанное во внутреннем, потайном кармане штанов, и скрытый в шве сапога сиаринитовый стилет они не нашли – не зря все же он в свое время заплатил немалую сумму за зачарованную ткань, из которой были сшиты как карман, так и чехол для стилета. Даже самый профессиональный обыск не позволил бы найти то, что было спрятано в такой ткани. Вот если бы у Веги отобрали сапоги и раздели… К счастью, на подобное гвардейцы не решились, ограничившись просто обыском.
– Эта куртка обошлась мне в полтысячи золотых, – как бы между прочим обмолвился следователь, с удовольствием наблюдая, как вытянулись лица гвардейцев. – И я буду очень недоволен, если она куда-нибудь пропадет или с ней что-нибудь случится. Так что, господа, я искренне рекомендовал бы вам сохранить ее в целости до моего освобождения. А оно, я уверен, не заставит себя долго ждать.
Проигнорировав его слова, капитан подвел арестованного к карете с зарешеченными окнами и, открыв дверь, сделал приглашающий жест.
– Прошу, виконт.
Поморщившись, даргел забрался в карету и устроился на сиденье настолько удобно, насколько это позволяли скованные за спиной руки. Двое гвардейцев сели напротив него, держа в руках заряженные арбалеты.
– Не думаю, что император будет доволен, если вы меня случайно пристрелите, – он кивнул на оружие. – Карету по дороге трясет, и если что…
– Не беспокойтесь. Нам приказано доставить вас живым – о целости речи не было.
Вега умолк. Откинувшись на спинку сиденья, он погрузился в раздумья, благо подумать было о чем.
Если прямо, то де Вайл ожидал подобной встречи. Правда, не от императора, а от Здравовича… Но если подумать, то еще неизвестно, что было хуже. С одной стороны, если бы Александр устроил ему настолько «теплый» прием, то это означало, что глава департамента не только очень зол, а просто в бешенстве. А если бы Александр был в бешенстве, то даргела не спас бы даже личный приказ императора о его, Вегиной, неприкосновенности. С другой же стороны, то, что на него так ополчился сам Лаарен III, сулило немалые неприятности. Конечно, Здравович сможет его вытащить… если захочет. Но если император твердо решит избавиться от опасного иномирца – то Темная, она же Женевьева, так или иначе, но найдет способ обойти неуязвимость «объекта». Например, обездвижит его и сожжет.
За этими невеселыми размышлениями пролетел не особо долгий путь. Перед тем как вывести из кареты, Веге накинули на голову темный мешок. Следователь не сопротивлялся и даже ничего не сказал – он прекрасно понимал, что нарываться сейчас не следовало.
Дальше все было быстро. Капитан коротко перекинулся парой фраз с каким-то мужчиной, они пошелестели бумагами, поскрипели перьями, и гвардейцы ушли. Де Вайла, довольно грубо вывернув ему руки, провели по каменным коридорам куда-то вниз, по лестнице и снова по коридору. Лязгнул засов, заскрипел в замке ключ – заключенного пихнули в спину, он сделал несколько шагов, пытаясь удержаться на ногах, но почти сразу уперся в каменную стену. Дверь за спиной со скрипом захлопнулась, вновь лязгнули засовы. Раздался звук удаляющихся шагов – и все стихло.
Первым делом Вега, изогнувшись, с трудом вывернул руки так, чтобы они оказались скованы не за спиной, а спереди, потом избавился от мешка на голове и огляделся.
Камера оказалась маленькой – примерно десять на семь футов, не больше, и еще футов семь в высоту. Грубо сколоченная деревянная койка с соломенным матрасом и истертым одеялом, откидной стол, табурет, отхожее ведро в углу. Впрочем, вспомнив, в каких условиях порой содержались те, кого за время работы в Тринадцатом департаменте арестовывал он сам, даргел понял, что все не так уж плохо.
Он уже понимал, что будет самым страшным в этом заключении. Скука. Здесь было совершенно нечем заняться, и вряд ли это могло измениться…
В задумчивости Вега лег на койку. Практически сразу он почувствовал, как же страшно он устал… Укрывшись одеялом, он опустил голову на сгиб локтя и уснул.
Расставшись с командиром, Рагдар и Киммерион решили, что расходиться по домам и соответственно разделяться может быть небезопасно – и отправились вдвоем в особняк Кима.
Едва за ними закрылась калитка, как на шее эльфа повисла Ниалэри.