Два полицейских. Дело о надувном матрасе

Фабр Серж

Он опять ответил очень быстро, сказав, что, конечно же, явится на опознание, как только сможет.

Кстати, беседовали мы по-французски. Виктор говорил, конечно, с ужасным акцентом, но довольно бойко. В нескольких случаях он не мог подобрать необходимый оборот и заменял его английским. И только пару раз применил русские выражения, значение которых не мог передать ни на одном языке. Так что проблем с пониманием почти не возникло.

Я только однажды, опасаясь, что неправильно его понял, попросил объяснить это «как сможет». И тут выяснилось очень интересное обстоятельство. Оказывается, утром, во вторник, Виктор заснул за рулем, и, немного не доезжая до Арля, врезался в дерево. Два дня он провел в местной больнице. Врачи опасались возможных травм, связанных сотрясением

мозга, но все обошлось. Больше всего пострадала рука: ее защемило, при выпадении подушки безопасности.

– Поэтому я еще не в Капдае, – так он сказал, поясняя, что давно должен был приехать, поддержать Ирину в ее горе. Но врачи просили его воздержаться от поездок еще один-два дня.

У меня появился прекрасный повод расспросить Виктора о событиях той ночи, когда пропал Владимир. Я напомнил Виктору, что приезжал на виллу «Палома» и мы с ним перемолвились парой слов. Мне показалось, что он даже обрадовался, что имеет дело со знакомым человеком. Для русских, как я понял, это вообще очень важно, вести дела со знакомыми людьми. У него даже голос стал как-то мягче. Исчезла напряженность, которая чувствовалась с первых минут разговора. Поменьше стало командирских интонаций.

Я постарался закрепить эту нашу случайную «дружбу» рассказав, что это именно я был при осмотре тел Жанны и Владимира, подвозил Ирину и разговаривал с ней на яхте. Мне кажется, я сумел расположить Виктора к себе. А потому я решил его спросить его о том, что же случилось той ночью, после того, как я покинул виллу.

Виктор не стал мяться и сказал прямо, что Владимира, «zaneslo», как это часто бывало, после двух трех бокалов.

(Примечание. Глагол «zanesti» многозначен. Я проверил, сейчас, по словарю. Есть такое значение: заносит, то есть засыпает со всех сторон. Чем заносит? Снегом, конечно. Это же русское слово. А с другой стороны, может быть и такое значение – окружить со всех сторон подарками. Причем, не кого-нибудь, а чиновника, от которого зависит важное для тебя решение. В общем, что есть что-то от круга, резкой смены направления. Поэтому, Владимиру, наверное, больше всего подходит выражение «заносить автомобиль». Это когда скользко на дороге и автомобиль, помимо воли водителя, начинает двигаться в сторону и как бы по кругу.)

Так я понял или не так, потом надо будет уточнить. Но Владимир той ночью заявил, что не может оставаться в доме, он хочет проехаться. У него, кстати «Mercedes-Benz SLS AMG» Rodster прошлого года. Так что если уж занесет, то занесет! Виктор, видя, в каком состоянии его друг, уговорил его проехаться на своей машине (BMV-4 Кабриолет), в качестве пассажира. Они выехали в сторону Монако и Владимир было задремал. Но ненадолго. Раскрыв глаза, как раз к тому времени, когда они въехали в Монте-Карло, он потребовал, чтобы Виктор отвез его в казино, но тому удалось отговорить друга. Они добрались до порта, где вышли поразмять ноги. Закурили. Владимир пил из захваченной с собой бутылки. Виктор, по его словам, отказался. Он хотел отвезти друга обратно на виллу. У них с Ириной было обговорено, что не позже вторника он будет в Арле, в совсем новом доме. И хотелось выехать с утра пораньше. Но с Владимиром справиться было трудно. Его все время тянул то в одну сторону, то в другую. Чуть не забрался на какую-то яхту. По канату. Потом, заявил, что будет плавать, прямо здесь в порту. И никак его нельзя было уговорить вернуться на виллу, к жене.

– Надоела мне она! – Вот что он повторил не один раз.

Я сейчас пытаюсь своими словами (исправляя неизбежные стилистические неточности и повторы) изложить то, что мне поведал мой собеседник. Картинка эта, мне лично, кажется несколько карикатурной. Владимир тут – совсем не владеющий собой человек, чрезвычайно напоминающий мистера Хайда. 40 В романтической литературе XIX века такое, конечно встречается. Или в кино. Но в нашем мире и в наше время – не думаю. А думаю, что здесь многое преувеличено, хотя не знаю зачем. Ходить по канату?

Купаться в порту? В одежде?

40

Мистер Хайд – злобное существо, в которое, время от времени, перевоплощается робкий доктор Джекил в романе «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Роберта Стивеннсона. Роман, как водится, никто не читал, кроме студентов филологических факультетов, но книги и фильмы, перетолковывающие этот сюжет, почему-то всем нравятся. Поэтому любой начинающий автор детективов просто обязан вставить мистера Хайда в свою книгу, не далее сотой страницы. – А. П.

Но я отвлекся. Выводы делать рано, рассказ еще не завершен.

Виктор сообщил, что ему с трудом удалось уговорить Владимира отправиться из порта Монако в порт Капдая. Он доставил Владимира на его собственную яхту, помог раздеться и уложил в постель в одной из кают.

Я спросил, не давал ли он тому снотворное.

– Я – нет, – быстро ответил он, – Но, теперь, когда Вы меня спросили…

И дальше он сказал, что в прежние времена, Жанна иногда, чтобы утихомирить мужа, выпившего чересчур много, подсыпала ему в бокал снотворное. Владимир и сам его принимал, время от времени. И его запас был на вилле. И вот эта история, с тем, что Владимир сначала заснул в машине, а потом быстро проснулся, наводит на мысль, что Жанна могла подсыпать снотворное. Но, видимо, доза была слишком мала для человека таких качеств.

(Nota dene: посмотреть в словаре русских идиом выражения: «v tihuiu» и «obormot»).

В завершение разговора, Виктор сказал, что постарается приехать в Капдай в воскресенье. А в понедельник он сможет поучаствовать в повторной процедуре опознания и поможет Ирине пройти через все формальности получения свидетельств о смерти.

11.48. Там же.

Опаздываю! Мне же надо быть «Старбаксе», в Монако! Встреча с Вероник. Улетаю. Только бы мой красный «Peugeorrary» завелся сразу.

12. 06. Монте-Карло. Улица Кафе Старбакс.

Опоздал на пять минут. Хорошо, что Вероник позвонила и сказала, что опоздает на пятнадцать. Заказал кофе. Жду.

12.41. Там же.

Это был не Высоцкий! Я описал Вероник ужасный голос, звучавший на вилле «Палома» в ночь на вторник. Она сказала, что это, скорее всего, современный российский шансонье. Она назвала его имя, но я точно не разобрал: то ли Lyapsе то ли Lupsе. Ее быструю речь, на смеси французского и английского, я понимал хорошо, но вот с русскими словами – беда. Все гласные звучат как один звук. Вероник, говорит, что это выговор такой особый: «Maskavsky».

Ну, да я забежал вперед. Да и начал писать о неважном. Педантизм, присущий моей профессии (и моему характеру), требует начать с фактов, специфических черт и особых примет.

Особых примет у Вероник нет, разве что большие голубые глаза, тонкие черты лица, прямой нос, славянские скулы и улыбка, которую замечаешь первой. Она не очень высокого роста, и очень изящна. Да! Волосы светлые, чуть выгоревшие на солнце. Хотя солнца в этом году было мало: дождило все лето, облака и ветер почти все дни до самого сентября. А сегодняшняя жара – это нам компенсация за июль.

С того самого момента, как она вошла в «Старбакс» с айфоном в руке, я понял, что где-то ее видел, но не помнил – где именно.

(Примечание: за те полчаса, что мы с ней разговаривали, айфон звонил семь раз. И пришло полтора десятка сообщений. Два раза ей пришлось перезванивать самой. Уходя, Вероник сказала, что мне повезло, у нее сегодня не такой напряженный день как обычно, и можно было «спокойно поговорить»).

Она пила капучино. Я заказал себе вторую чашку экспрессо. И начал было задавать заготовленный вопрос о Жанне, но перебил сам себя: