Два секрета любовницы
Шрифт:
Все у нее обострено до предела, она чувствует каждый вдох и выдох, чувствует, как каждая клеточка на коже вибрирует. Ее соблазняют, а соблазнитель не прилагает к этому никаких усилий. Мысли об одном – как она его целует, как его тело тяжестью прижимается к ней.
По коже разлилось тепло, соски закололо, и Синния сдвинула колени, чтобы заглушить сладкую боль внизу живота.
Фейерверк закончился. Жаль, что придется уйти.
– Нет-нет, – остановила она официанта, когда он, убрав блюдо с закусками, предложил принести клубнику со сливками и еще бутылку вина.
– Не
– Я переживаю из-за того, выживу ли я. Я аллергик. – И указала на сумочку-клатч: – У меня там целый склад на всякий случай.
– Настолько плохо? – Анри поднял руку, задержав официанта.
– Я как-то раз едва не умерла на пижамной вечеринке после самодельной сангрии [4] , – шутливо пояснила Синния.
Анри отказался от клубники и отпустил официанта, сказав, что вызовет его звонком, когда они захотят еще шампанского.
4
Сангрия – напиток из красного вина с фруктами и пряностями.
– Не стоит отказываться от клубники из-за меня, – запротестовала Синния.
Он наклонился к ней:
– Но я не смогу вас поцеловать, если съем клубнику. Или смогу?
У Синнии зазвенело в ушах, она незаметно сделала глубокий вдох, не отводя от него глаз. Как просто он может повысить у нее давление до критической отметки!
– Все еще надеетесь? – Она посмотрела на его рот.
– Очень надеюсь.
Она заставила себя встать с высокого стула, сказав, что ей надо в туалетную комнату, где, глядя на свое отражение в зеркале, приказала: «Пора уходить». На нее смотрит женщина, у которой сопротивление тает с каждой секундой.
Когда она вернулась, Анри уже ушел с балкона. Приглушенный свет с настенных бра и из ламп во дворике придавал интимность обстановке. Из клуба доносилась негромкая музыка.
Анри успел вытащить из подарочной сумки коробку бельгийских шоколадных трюфелей и разворачивал золотую обертку из фольги на конфетке. Одну он уже съел – смятая обертка лежала на столе рядом с коробкой.
– Люблю сладкое, – признался он, предлагая ей взять трюфель.
– Нет, спасибо. Я, пожалуй, пойду. Все было замечательно. Благодарю вас. – Она протянула ему руку и тут же почувствовала себя идиоткой.
Анри отложил шоколад и взял телефон:
– Я закажу машину и провожу вас.
– Я сама справлюсь.
Он серьезно на нее взглянул:
– Вы не хотите быть обязанной. Но я отвезу вас домой без каких-либо приставаний. Я появился в клубе, а оставаться не входило в мои планы.
Синнию беспокоили не его приставания. Она почти созрела для того, чтобы попросить его найти свободную комнату в ближайшем отеле. В голове звучал голос Веры, превозносившей достоинства современной сексуальной женщины: «Ты же ешь, когда голодна, разве не так?»
Синния была голодна… сексуально. Она относила это к возбуждению от подготовки к экстравагантному вечеру, к нежному ветерку, ласкавшему кожу, и шампанскому, которое расслабило ее. Анри очень привлекательный и наверняка без труда удовлетворит самые экзотические аппетиты.
– Думаю, будет лучше, если мы закончим здесь наше знакомство. – Синния чувствовала себя трусихой и не осмеливалась посмотреть на его рот. Она хочет, чтобы он ее поцеловал. Действительно, хочет. Кровь тяжело пульсировала в жилах, она предвкушает… что?
Он насмешливо изогнул губы:
– Если вы скажете, что у вас аллергия на шоколад, я буду очень разочарован.
– Я выживу, – пробормотала она, в душе рассчитывая на поцелуй со вкусом шоколада. – А если нет, то мои дела в полном порядке. Но стоит выжить ради истории, которую я расскажу внукам. – Ей хотелось выглядеть дерзкой.
Он усмехнулся, подвинулся к ней, положил руки ей на талию и притянул к себе:
– В таком случае я сделаю этот момент запоминающимся.
На ней были туфли на тонком низком каблуке, а он очень высокий, выше шести футов. Он поглотил ее собой, когда нагнул голову и коснулся губами ее рта.
Синния вцепилась пальцами ему в плечи, чтобы сохранить равновесие. Голова мгновенно закружилась. Это произошло? Она сглотнула слюну, облизнула и разомкнула губы, давая понять, что хочет более основательного прощания.
Он улыбнулся – какая дразнящая улыбка, – явно желая разжечь у нее желание, и сокрушил Синнию поцелуем.
Она со стоном поцеловала в ответ. Она тонет, увлекаемая его силой. Синния вдыхала едва уловимый запах лосьона и запах мужчины, они обволакивали ее, она теряла разум в его руках. Языком он проник ей в рот – вот она сладость поцелуя, сдобренная горьким шоколадом.
Сомнений нет – он ее хочет. Его возбуждение твердым комом жало ей на живот. Ее объял жар, она обхватила руками его шею и плотно прижалась к нему грудью.
Она дает ему знак согласия, но сделала это инстинктивно. Первобытный инстинкт соития.
Синния задыхалась, она отпрянула и опять прильнула к нему. Она поцелует его еще раз. Ну два. На третий раз она образумится. Но… спиной уперлась в стену. Анри целовал ей шею, а рукой стискивал грудь сквозь бахрому платья.
Колено у нее приподнялось само собой, чтобы он смог стать ближе.
Он просипел в знак одобрения и провел рукой по ее бедру, задрав подол платья до талии, затем рука оказалась у нее на ягодицах. Синния отстранилась от стены, чтобы ему было удобнее.
Его язык внутри ее рта, рука ласкает грудь и ягодицы там, где ему не мешают трусики-танга. Оба покачивались в любовном объятии, шум толпы и музыка, доносившиеся в открытые двери балкона, заглушали их вздохи.
Синнии не верилось, что это происходит с ней. Она не противница секса, но чтобы вести себя вот так… Она никогда ничего подобного не испытывала. Да она может взорваться даже полностью одетая, если этот мужчина будет продолжать заданный темп. Твердый бугор его члена трется о чувствительные места, и ей это необходимо. Она возбуждена настолько, что готова ко всему. Они будто танцуют. Во всех мышцах, в животе и ниже росло напряжение – он знал, как ее возбудить.