Два шага до катастрофы
Шрифт:
Невероятно быстрым движением он выхватил у нее телефон и спрятал обратно в карман.
– Как видите, с вашим сыном все в порядке. Как только вы укажете район, где должен находиться эпицентр взрыва, инициирующего землетрясение в США, мы немедленно возвратим вам ребенка. Так что, чем быстрее вы дадите ответ, тем скорее увидитесь с сыном.
Людмила в отчаянии замотала головой:
– Но нужно сделать расчеты, сравнить карты зон сейсмической неустойчивости. Все это требует времени. Возможно, нескольких дней или даже недель…
– Два дня! – отрезал фээсбэшник. – Через два дня я приду за ответом.
– Послушайте, отпустите сына, – взмолилась
Она попыталась схватить мужчину за лацканы пиджака, но он ловко перехватил ее руки. Людмила сморщилась от боли – у фээсбэшника оказалась просто железная хватка.
– Вам поручено задание государственной важности, – сурово произнес он. – Мы не можем рисковать. Ответ, подчеркиваю, точный ответ, должен быть дан в строго обозначенный срок. Надеюсь, вы понимаете, что ваш сын – это залог того, что вы не допустите ошибки в своих расчетах.
– Залог? – переспросила Людмила. – Вы взяли моего сына в заложники, чтобы я сделала для вас эти расчеты? Какой же вы офицер?! Вы просто бандит!
Она размахнулась, чтобы влепить негодяю пощечину. Но, опередив ее, он ткнул ее согнутым пальцем в живот. У Людмилы перехватило дыхание, перед глазами поплыли темные круги. Она непременно упала бы со скамьи, если бы фээсбэшник не обхватил ее за плечи.
– А теперь послушайте меня, – придвинувшись, сердито зашептал он ей в ухо. – Порой нам приходится действовать довольно грубо. Но такова государственная необходимость. А вы, вместо того чтобы критиковать наши методы, лучше подумайте о собственном сыне и о себе. У вас будет целая ночь впереди. Надеюсь, вы поймете, что самым лучшим для сына и для вас будет точно и в срок выполнить данное вам поручение. Предупреждаю: это задание строго секретно. О том, чем вы будете заниматься, не должны знать ни ваши знакомые, ни сослуживцы, ни даже мои коллеги из службы госбезопасности. Никто, ни один человек. Если вы нарушите данное требование и хотя бы кому-нибудь проговоритесь о своей работе, не говоря уже о сознательном распространении доверенной вам информации, то больше никогда не увидите своего сына. Вам все ясно, Людмила Викторовна?
Людмила кивнула. Да, она все поняла. Да, она сделает необходимые расчеты, определив место, где ядерный взрыв приведет к землетрясению в США. Но каков лицемер Егоров! Как он обстоятельно расспрашивал ее о последствиях взрыва тысячемегатонной ядерной бомбы, а сам в это время искал способ ее шантажировать. А она, дура, сама познакомила его с Толиком!
– Не слышу ответа! – оборвал фээсбэшник ход ее мыслей.
– Ясно, – через силу выдавила Людмила.
– Наши люди будут постоянно наблюдать за вами, в том числе и на работе. Так что имейте в виду, мы сможем контролировать каждый ваш шаг. Помните об этом.
С этими словами фээсбэшник поднялся со скамьи и, выйдя из сквера, смешался с кружащей возле метро толпой. Людмила даже не заметила, куда он делся. Она осталась одна. Одинокая и никому не нужная. Даже Егоров, который, чего скрывать, понравился ей, подло использовал ее. От жалости к самой себе на глазах женщины выступили слезы, и она закрыла лицо руками. Все они одинаково жестокие и бессердечные. Это же надо, похитить ребенка, чтобы заставить ее выполнить их гнусное задание! Мысль о сыне пронзила женщине сердце. Как он?! Что с ним?! Надо было что-то делать, но Людмила совершенно не представляла, что ей предпринять. Она с трудом встала со скамейки и медленно побрела к метро. В небе, над головой, раздался
На следующий день, как они и договорились, Егоров набрал телефонный номер. Он ощутимо волновался. Причин для волнения было по крайней мере две: обещанная Людмилой карта тектонических разломов и возможность снова услышать ее голос. Причем Егоров не мог с уверенностью сказать, какая из них является определяющей.
– Алло, Людмила Викторовна! Это Егоров! – радостно воскликнул он.
Молчание. И после паузы.
– Я узнала.
Совершенно бесцветный голос. В первый момент Егорову даже показалось, что он разговаривает с другой женщиной.
– У вас неприятности? Что-то случилось?
– У меня все в порядке. Я работаю над вашим заданием.
Ни шуток, ни эмоций – ничего. Словно она не живой человек, а робот. Да что с ней, черт возьми?!
– Людмила, вы никуда не собираетесь уходить? Я сейчас приеду!
– В этом нет необходимости. Я все помню.
Короткие гудки отбоя.
Озадаченный Егоров повесил трубку. Она не хочет с ним ни встречаться, ни разговаривать. Что же такое произошло с момента их вчерашнего телефонного разговора, что заставило Людмилу переменить свое отношение к нему? У него-то как раз ничего. Весь день был на службе, вечером поехал домой, утром снова на службу. Разве что Мальцев сообщил из Краснознаменска, что Ракитин наконец пришел в себя. Все это текущая работа, которая не имеет к Людмиле никакого отношения. Это у нее что-то случилось! Как она сказала: «нет необходимости». Что она имела в виду и о чем она помнит?
Егоров вспомнил допрос одного из главарей афганских моджахедов, которому перед этим ввели дозу «сыворотки правды». Тот отвечал тем же механическим голосом. Во всяком случае, тембр и интонация были очень похожи. Но предположение, что Людмила – кандидат наук и старший научный сотрудник института находится под действием психотропных препаратов или, отправляясь в институт, накачалась наркотиками, выглядело просто абсурдным.
Еще минуту Егоров сидел неподвижно, размышляя над странным поведением Людмилы, потом решительно встал из-за стола. Нет! Нельзя оставаться безучастным. Что бы она ни говорила, он должен выяснить, что с ней происходит.
Через полчаса, почти рекордное для Москвы время, он уже подъезжал к Институту физики Земли на Большой Грузинской. Вахтер оказался другой, и Егоров, чтобы пресечь его вопрос о цели визита, на ходу достал из кармана служебное удостоверение и, не останавливаясь, прошел мимо. Он хорошо помнил путь, который проделал вместе с Людмилой, и сейчас без труда отыскал кабинет с табличкой «Морозова Л.В.». Дверь оказалась заперта, хотя из кабинета доносилось пощелкивание компьютерной клавиатуры и шум вентилятора системного блока.
Егоров настойчиво постучал.
– Людмила Викторовна, пожалуйста, откройте. Я знаю, что вы здесь.
Ему пришлось довольно долго ждать, прежде чем женщина решилась наконец открыть дверь.
– Что вам нужно? – спросила она, остановившись на пороге и не приглашая его войти.
Егоров растерялся, пораженный ее внешним видом. Людмила выглядела просто ужасно. Лицо осунулось, под глазами залегли темные круги. Она выглядела так, словно провела всю ночь без сна. И еще от нее или из кабинета исходил какой-то странный запах, и это точно не был запах парфюма. В следующее мгновение Егоров узнал его: «Валерьянка!»