Два солнца
Шрифт:
– Рыжий? Конечно! Мы ж почти соседями были. – Вспомнился самый непоседливый их товарищ по «гимназическим путешествиям» за знаниями.
– Вот он и рассказал: Оля Гурко теперь не студентка и учительствует в Лазорках.
Леонид немного замялся. Но продолжил решительно:
– Я тогда понял, что теперь уж точно не упущу этот шанс!
Замолчал, отвернувшись к окну. А продолжил уже гораздо тише:
– Странно, что ты не замечала. Но ты всегда была как бы себе на уме…
И наконец улыбнулся снова:
– Я ведь приехал замуж тебя брать. Согласишься?
Ольгу
– Ничего не скажешь? – Жених был явно озадачен.
– Понимаешь… – В ее взгляде промелькнуло сомнение: «Сказать – не сказать?» – Ты ведь раньше напрямую никогда не говорил о своих чувствах…
Леня собрался возразить, но она опередила его:
– Нет, конечно, это было заметно без слов. И не только мне. – Они оба улыбнулись почти синхронно. – Но шагов же никаких не было с твоей стороны, разве не так? А потом и вовсе пропал…
Он посерьезнел:
– Это правда. Но что я мог тебе предложить тогда? Кем я был – бедным студентом? – Решительным жестом Мирачевский пресек ее возражения: – Нет, послушай! Ты была достойна большего. И да, ты права, если скажешь, что я и теперь все еще студент. Но сейчас я гораздо тверже стою на ногах, и уверен в этом!
Ольга с изумлением слушала, понимая, что почти не знает знакомого с детства приятеля и что ее ждет, вероятно, еще немало открытий.
Помолчав, глядя в темнеющее окно, он продолжил:
– А исчез… Ну ты вспомни, каникулы были: ты уехала к отцу, у меня практика…
– Но ведь ты даже не говорил никогда, что собираешься в Москву!
– Так я и не собирался!
– Решился в одночасье?
– Похоже, у нас первое выяснение отношений! – Со смехом Леня притянул к себе строптивицу. Однако Ольга отстранилась.
– Послушай… – Он помрачнел. – Я ведь подрабатывал помощником машиниста на каникулах, поездил туда-сюда. В Москве с дядей встретился. Да я рассказывал тебе о нем, мамин брат, Виталий. Замечательный человек! И жена его, зовут Ребекка. Приняли меня как родного: детей-то у них нет своих. Это вообще его идея, сам я, может, и не сразу сообразил бы… Ждал бы, наверное, еще пару лет. А тут все вдруг совпало: техникум окончил, диплом уже есть, два курса в Институте народного образования в Киеве, а в Москве – головной вуз. Вот дядя Виталий мне и подсказал, что надо сделать.
Закончил Леонид как бы оправдываясь:
– Ну, и все закрутилось. Решать надо было быстро, учебный год уже начинался…
Его виноватый вид растрогал Ольгу, захотелось как-нибудь перевести разговор, сгладить свою резкость.
– А помнишь, как сокращали название нашего института в Киеве? – улыбнулась она. – Мы шутили: сегодня сперва в кино или ВКИНО?
Мирачевский выдохнул с облегчением:
– Я знал, что ты все поймешь! Ты вообще всегда все понимала. Умница моя!
Он снова осторожно обнял любимую – она теперь не отстранилась…
Решительность Мирачевского, а главное, какая-то спокойная уверенность покорили ее окончательно и бесповоротно. Расписались они на
Собирать было особенно нечего: вещей немного и книги, конечно. Книги, спасавшие ее долгими зимними вечерами в этой глуши. К станции подошли уже в темноте. Начиналась метель. Наверное, последняя в этом году. Вслед за оттепелью вернулось похолодание.
Два счастливых (каждый по-своему) человека сидели в маленьком зале ожидания: совершенно одни, больше в этот поздний час ехать не собирался никто. Поезд немного задерживался, Ольга поглядывала на настенные часы.
– Ты волнуешься? Не переживай, вот увидишь: все будет прекрасно. В Москве тебе непременно понравится. – Леонид заметил волнение невесты. «Хотя нет, какой же невесты – жены!»
Ольга слабо улыбнулась в ответ. Он угадал ее состояние, но истолковал неверно: тревога действительно нарастала.
Тяжелые быстрые шаги, и в дверях появилась плотная фигура. Распахнув полушубок, Антон Кравчук достал обрез. Ольга вскрикнула, Мирачевский медленно поднялся.
С минуту стояли парни, молча глядя друг на друга. Леонид шевельнулся, собираясь что-то сказать, и оскорбленный соперник направил обрез на него. Невеста сильнее вжалась в жесткую скамью, дуло переместилось в ее сторону.
– Ты думала, со мной так можно? – Всегда самоуверенный, но обходительный, сейчас Антон напоминал разъяренного хищника: тяжело дышал, раздувая ноздри, и даже светлые глаза его казались налитыми кровью. Возможно, это были всего лишь отблески тусклой лампы и фонаря за окном.
«Так вот он каков… – Прозрение, к сожалению, пришло слишком поздно. – А ведь меня предупреждали…»
– Думала, играть можно?! Вот зараз и поиграем… – И мельник взвел курок – наверное, того самого, не обнаруженного милицией, оружия.
Пережившая кошмары гражданской войны, девушка слишком хорошо знала, чем заканчиваются подобные сцены. И это не казалось ей дурным сном.
– Не любишь проигрывать? – Голос Леонида донесся до Ольги словно издалека.
– За мною последнее слово! – И дуло снова грозило смертью ему.
– Но это не игра! – Мирачевский шагнул навстречу обрезу. Сейчас он тоже напоминал готового к прыжку зверя.
– Пристрелю!
– Она тебе не обещала ничего! Ну! Не обещала? – Леонид буквально кожей ощутил, что Антон начинает колебаться, и попытался сделать еще шаг.
– Стоять! Все равно прибью.
– Давай! – Студент смотрел прямо в глаза.
Крепкий сельский хлопец никак не ожидал, что городской хлыщ окажется таким упорным. «Да он не боится!» – возникла странная мысль… И в этот момент Леонид буквально в один прыжок подскочил к Антону и, выбив обрез, повалил его на пол.