Два сына для сурового папы
Шрифт:
Теперь я им помогаю. Но Макару не говорю. Оля очень просила, чтобы мой старый товарищ ничего про нее и детей не узнал.
Прости, сестра, но дальше скрывать твою тайну не выйдет. Макар должен знать, пока не погубил и вас, и себя.
— Ты хочешь подкинуть мне новую цель в жизни? — произносит с горькой усмешкой. — Али больше нет. Все остальное меня не интересует.
— Даже дети? — прости, сестра, но Мака нужно вытаскивать. Пока он окончательно в болоте не потонул.
— Какие дети? — не понимает. Приподнимается
— Твои дети, — смотрю на него не моргая. Наслаждаюсь шоком, написанным на его лице.
— Нет у меня детей! — взгляд Мака пылает. Он ведет себя как раненый дикий зверь.
— Есть, — парирую. — Представь себе! У тебя их аж двое!
— Не неси чушь! — рычит. Садится на кровати.
Он плохо контролирует свою ярость. Мака трясет. Слишком много эмоций.
Оно мне и надо. Я должен окончательно вывести его из себя.
— Если была чушь, то тебя б уже в живых давно не было! — продолжаю давить. Я задел Мака за живое. Теперь должен добить. — Нахрена тебя Ахметов отправил ко мне?! Что ему нужно?
— Баба твоя! — выплевывает со злостью.
— Помимо нее, — напряжение зашкаливает. — Что ему нужно? Что он, твою мать, знает?
— Разбирайся с ним сам, — берет свои эмоции под контроль. Ложится, отворачивается к стене. — Меня в это дело не втягивай.
Поднимаюсь со стула. Делаю пару шагов по направлению к бывшему другу, останавливаю себя. Очень хочу взять и вытрясти всю дурь из головы Мака, но понимаю, что толку не будет.
Подхожу к двери. Напоследок оглядываюсь.
— Я знаю, где твои дети, — обращаюсь к лежащему на кровати мужчине. — Давид знает. И поверь, без нашего с ним согласия, ты никогда не приблизишься к ним!
Отворачиваюсь, выхожу из комнаты. Спиной чувствую полный ненависти и злости взгляд.
Маку требуется время, чтобы привыкнуть к новому статусу. Чтобы решить стоит ли дальше жить или нет.
Стоит. Я в этом уверен! И Мака знаю.
Он подумает и точно так же решит.
— Следите за ним, — киваю на запертую дверь. — Ночью будет попытка побега, — предупреждаю охраняющих Мака парней.
— Не переживайте, Марат Эмильенович, — заверяет тот, кто постарше. — Ему от нас не убежать. Шансов нет.
— Не стоит недооценивать противника, — предупреждаю. Осторожно ступая поднимаюсь наверх.
Голова болит, перед глазами все расплывается. Воздуха мало, слабость зашкаливает.
— Перегулял ты, брат, — ко мне подходит Дава. Берет под локоть, помогает устоять на ногах.
— Нормально все, — отмахиваюсь. Понимаю, что бледный. На лице выступает липкий пот.
— Пойдем, помогу дойти до постели, — говорит беззлобно. Поддерживает, помогает дойти до комнаты.
— Я у Мака был, — объясняю. Говорить тяжело, дышу слишком часто. Воздуха мало. Срочно нужно полежать.
— Знаю, — отмахивается. — Что-то новое узнал?
— Нет, —
— Нахрена?! — взрывается брат.
— Чтобы понял, что жить нужно. Что на смерти Али мир не кончается. Что у него есть повод дальше жить, — поясняю. Очень переживаю за Мака. Хоть он и пытался свести со мной счеты.
— Ты слишком великодушен, брат, — заключает Давид. Смотрит на меня исподлобья.
— Может быть, — соглашаюсь. — Но мы с Маком слишком через многое прошли, чтобы так просто сдаться.
Давид некоторое время молчит. Помогает мне улечься в кровати, поправляет подушки и одеяло.
— Старых друзей бросать нельзя, — заключает. — Схожу к нему. Посмотрим, чем смогу вам помочь.
— Сильно его не мни, — ухмыляюсь.
— Посмотрим, как пойдет, — произносит с горькой усмешкой. — Посмотрим, как пойдет…
Глава 38
Глава 38
Яся
День пролетел так быстро, что я и не заметила. Радость от встречи с Маратом затмила грусть от потери сестры.
Вика уехала.
Точнее, Давид ее отправил куда-то. Сказал, что под более надежную защиту. Заверяет, что там ей должно быть лучше.
Почему он вдруг так резко решил все переиграть, что даже ни с кем не посоветовался, не понятно. Просто взял и сделал. Потом уже перед фактом поставил.
Капец!
Даже Марат про отъезд Вики не знал! Что ж тогда говорить про меня…
— Скучаешь? — за спиной раздается голос любимого. Оборачиваюсь.
Марат стоит прямо за мной. Бледный, уставший, держится за шкаф, чтобы не шататься.
Душу в себе порыв немедленно подняться и кинуться к нему на помощь. Нельзя. Торковский не приемлет подобного отношения к себе.
Марат смотрит таким жарким взглядом, что у меня тут же улыбка появляется на губах.
— Есть немного, — нет смысла увиливать от ответа. Здесь не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы все понять.
— С твоей сестрой все будет в порядке, — заверяет меня присаживаясь в кресло напротив.
Внимательно слежу за каждым его движением. С замиранием в сердце смотрю, как он опускается. Как откидывается назад. Едва заметно морщится от боли.
Перевожу в сторону взгляд.
— Надеюсь, что с Викой ничего не случится, — печально вздыхаю.
Молчу. Марат тоже. Я смотрю, как за окном ветер колышет деревья. Торковский наблюдает за мной.
Когда он рядом, мне сразу становится легче. Прошлое отпускает, в голове не крутятся неприятные мысли, на душе тепло и хорошо. Знаю, что со мной ничего не случится. Что я и мальчики в безопасности.
Жаль, что Ахметова так просто не победить. Он слишком опасный враг. Не представляю, как именно Марат собирается с ним справиться.