Два веса, две мерки (Due pesi due misure)

Вершинин Лев Александрович

Кальбони в обмороке свалился под стол. Все остальные застыли, словно каменное статуи. Затем потерял сознание и Филини. Лицо Фантоцци покрылось багровыми пятнами — виконт Кобрам был самым страшным из всех кандидатов… фанатиком велосипедных гонок!

Он начал свою карьеру с низов. Юношей был посредственным гонщиком-любителем и одновременно подавал велосипедным асам воду. В восемнадцать лет фирма приняла его на работу архивистом. Он сразу стал блюдолизом, наушником и доверенным лицом своих непосредственных начальников и на пути к возвышению не преминул завести на каждого из них досье: записанные разговоры, компрометирующие фотографии и свидетельства, с помощью которых он устранял соперников, едва достигал одного с ними

служебного положения. Он перенес массу издевательств, и целью жизни для него сделалась власть, чтобы употребить ее против всех, кто над ним издевался. «У меня один-единственный недостаток — я немного наивен, зато я очень добрый», — говорил он, восхваляя себя, словно это была надгробная речь. Между тем все знали, что он хитер, как кобра, и коварен, как раненая мурена. Кроме карьеры, у него была еще одна всепоглощающая страсть — велосипедный спорт, которым он занимался с маниакальным упорством в любой свободный час. Кумирами его были великие гонщики прошлого. В его служебном кабинете висела фотография, где он был снят в спортивной форме рядом с Джино Бартали. Виконт Кобрам был твердо убежден, что велосипедный спорт — панацея от всех бед. И от старения, и от болезней, и от ожирения, а главное — он обостряет ум и повышает работоспособность. Само собой, его окружали сотрудники-велосипедисты, которые не признавали никакого другого спорта, кроме велосипедного, и только о нем Кобрам с ними и беседовал.

— Теннис, — с презрением бросал он, — занятие для маменькиных сынков, а футбол — спорт, достойный пугливых девиц.

Словом, горе тому, кто не велосипедист!

— Если мне однажды представится возможность хоть что-то изменить в этом обществе безмозглых хлюпиков, я вас научу уму-разуму, негодяи! — восклицал он. И уже лет десять подряд рычал в коридоре, с ненавистью впиваясь в подчиненных своими желтыми, как у тигровой акулы, глазами. — Заставлю вас изменить, да-да, в корне изменить все ваши дурацкие привычки! — При этом он исполнял странную пантомиму — из удобного кресла перебирался на пол и становился на корточки, почти касаясь лицом земли. — Вы даже не представляете себе, что вас ожидает!

Увы, они себе представляли, и весьма зримо! Вот почему все были теперь в отчаянии.

Фантоцци, чрезмерно уповая на всесилие церкви, предпринял отчаянную попытку — отправился к жадному приходскому священнослужителю.

— Если я заплачу, ну, скажем, миллион триста тысяч лир, в рассрочку конечно, сможете ли вы оживить человека, умершего от краснухи, и…

— Нет, дорогой сынок, — ухмыляясь, прервал его священник, — нельзя противиться воле господней.

С воцарением на престоле Кобрама для Фантоцци началась новая эра. Ему пришлось узнать и выучить имена всех победителей велогонки Милан-Сан-Ремо за последние сорок шесть лет. В присутствии кобрамовских доносчиков он, Фантоцци, который заплакал, когда «Ювентус» проиграл «Интеру» у себя на своем поле, кричал:

— Я за футболом не слежу, он мне противен. Я болельщик велоспорта и обожаю гонки.

Понятно, все служащие купили гоночные велосипеды. За советом они отправились к Кобраму, ведь это был единственный способ добраться до его трона, а главное — показать, что и они начали заниматься велосипедным спортом.

Для Фантоцци этот визит обернулся жесточайшим ударом. Кобрам посоветовал ему купить:

Велосипед марки «Чинелли» с титановым покрытием, коробку передач «Компаньоло» и седло «Кольнаго» общей стоимостью (с выплатой в рассрочку) …………… 890 000 лир

Белую майку с шелковыми карманами на спине для фляг, чтобы уменьшить лобовое сопротивление, стоимостью …………… 52 000 лир

Черные, плотно облегающие брюки, плюшевые, с прокладкой в паху, стоимостью …………… 25 000 лир

Носки белые нитяные, стоимостью …………… 1200 лир

Кроссовки с металлическим шиповым гнездом, стоимостью …………… 35 000

лир

…………………………………………………………………

Итого: 2 003 200 лир

Два миллиона три тысячи двести лир, которые по меньшей мере года три будут в дни выплаты жалованья неумолимо напоминать о себе!

Спустя две недели после своей коронации Кобрам вошел в зал столовой, встреченный бурными аплодисментами и звериными воплями «Да здравствует наш директор-велосипедист!», «Да здравствует велосипедный спорт всего мира!». А Кальбони от себя лично выкрикнул: «Слава дружным когортам велосипедистов!»

Кобрам был очень доволен — он проверил силу своей власти. Потом, когда подхалимы утомились, он объявил свистящим полушепотом:

— Великая новость для всех! — Короткие испуганные аплодисменты. — Ровно через две недели будет впервые разыгран велосипедный кубок Кобрам на дистанции двадцать километров для служащих нашей фирмы. Прошу всех до одного принять участие в состязании!

Это «всех до одного» он произнес с неприкрытой угрозой. Шесть служащих потеряли сознание и, не издав ни малейшего стона, ткнулись носом в тарелки со спагетти. Виконт Кобрам вышел, оставив их лежать со вскинутыми вилками посреди всеобщего смятения. Никто не смог докончить обед — увы, все понимали, что неучастие в гонке равносильно самоубийству, а вот если выиграешь кубок имени Кобрама, твоя карьера обеспечена навсегда.

Начались мучительные вечерние тренировки. После нуднейшего и потому предельно утомительного рабочего дня беднягам служащим, вместо того чтобы усесться дома в креслах перед экранами цветных телевизоров, приходилось надевать в туалете спортивную форму и под насмешливые возгласы юнцов нырять в заднюю комнату бара «Стелла», где владелец бесплатно хранил их велосипеды.

В первый вечер на тренировку пришли пятнадцать служащих.

— По седлам! — прорычал Кобрам из своего окна на восьмом этаже, едва увидев, что они вышли из бара, катя новенькие велосипеды.

Фантоцци, чтобы произвести на шефа впечатление, прыгнул в седло с разбега — он однажды видел, как это делали, миновав железнодорожный переезд, профессиональные гонщики. Однако он плюхнулся на мешочек с запасными подшипниками, висевший у седла. Мгновение — и Фантоцци показалось, будто на его ягодицы наехал танк! Из горла бедняги вырвался странный клекот, а перед глазами разверзлась адская пропасть, усыпанная сверкающими камнями. На виду у жителей всего квартала, застывших от ужаса и приникших к окнам, он после немыслимого зигзага врезался в витрину магазина электроприборов.

Тут уж все остальные с величайшей осторожностью оседлали свои велосипеды, и началась вечерняя тренировка. Первые полчаса они ехали с невысокой скоростью, и Филини сказал Фантоцци:

— Поистине, Уго, не так страшен черт, как его малюют.

В самом деле они ожидали, что будет куда хуже. Два часа спустя они вернулись в бар «Стелла». Вначале лишь немного побаливало в паху, но после д уша показалось, будто в ягодицу вонзилась шпага.

Вечером после телевизионной передачи Фантоцци попытался встать с кресла и лечь в постель. Но не смог, и Пине с Марианджелой пришлось нести его на руках. Ноги у него словно окаменели. Он изрядно испугался, однако наутро, увидев, как Филини вполз в рабочую комнату на коленях, помогая себе локтями, приободрился.

В двенадцать тридцать дня в столовую вошла толпа инвалидов — они еле волочили ноги, но через две недели их ждала велогонка: волей-неволей приходилось продолжать тренировки.

Быстро возникли союзы и сформировались команды. Филини, который тренировался вместе с Фантоцци, сказал ему:

— Держитесь за мной и ни о чем больше не волнуйтесь.

Но он хорошо знал Филини и волновался донельзя. Кальбони договорился с таксистом и тренировался, мчась следом за его машиной. Он тоже сказал Фантоцци: