Двадцать четыре секунды до последнего выстрела

Коновалова Екатерина Сергеевна

 — Сьюзен, — позвал её Себ. Она посмотрела совершенно несчастными глазами. У Себа просто язык не повернулся спросить, какого доктора вызывала Эмили. — Почитать тебе? 

Сью слегка оживилась и покивала головой: говорить ей было больно. Указала пальцем на книжку, лежащую на столе. Себ закатил глаза. Сьюзен состроила умильную жалобную мордочку. 

— Может, сказку? Нет? «Робинзона Крузо»? «Остров сокровищ»? — Сьюзен заулыбалась, продолжая решительно мотать головой. Себ вздохнул: — Только потому что ты болеешь, ясно? 

«Гарри Поттер

и Тайная Комната» был заложен примерно на середине широкой полоской розовой бумаги, разрисованной блестящими маленькими шариками с крыльями. 

 — От звёздочек, — прохрипела Сьюзен слабо, и Себ принялся читать: — «Спустя часа два Гарри проснулся в кромешной тьме: руку словно начинили острыми черепками. Но разбудила его не только боль...»

К счастью, Себ давно выработал навык читать вслух, почти не задумываясь о смысле того, что он читает. Сьюзен то улыбалась, то морщила нос, то пыталась охать, но тут же хваталась за воспалённое горло. Тогда Себ подсовывал её горячий сладкий чай, который подливал из термоса. 

Через пару глав, впрочем, Сьюзен начала зевать, а вскоре и вовсе заснула: вовремя, потому что малоосмысленная книга постепенно становилась вовсе бессмысленной. 

Миссис Кейл вернулась от миссис Бейкер с сообщением, что их семейный врач как раз уехал в отпуск, а замещает его совершенно бестолковая девица. К миссис Харрис за советом решили не обращаться. 

 — Знаешь, — тихо сказала миссис Кейл, когда они вышли из комнаты Сьюзен, — я, пожалуй, позвоню своему доктору из Карлайла, спрошу совета. И через пару дней, как у неё спадёт температура, свожу её на приём. Тут близко, не страшно, — покачал головой, миссис Кейл осторожно коснулась плеча Себа и сказала: — Не переживай так, Басти, это просто ангина. 

 — Почему у неё ангина? — совершенно беспомощно и, как ему самому показалось, с детской обидой спросил Себ. 

Миссис Кейл развела руками и пошла вниз, позвав его:

— Пойдём, Басти, сделаю тебе чай. И от обеда ты, думаю, не откажешься, да? 

После обеда (Сьюзен всё ещё спала) Себ заперся в гостевой спальне и позвонил маме. Она, вопреки его опасениям, ни смеяться, ни ругаться не стала, посоветовала, чем полоскать горло, и предложила не глупить и вызвать любого врача, который выпишет антибиотик. И заявила: 

— У твоей дочери иммунитет как у вас с отцом, через неделю она будет ныть, что хочет в школу, а через две — забудет об этой болезни. Правда, до этого перевернёт дом вверх дном. Помнишь, как ты болел в детстве? 

Себ засмеялся:

— Не напоминай. 

Болел он редко, не слишком тяжело, и больше всего страдал от того, что его запирали в четырёх стенах. 

— И Сьюзен такая же, я сидела с ней как-то, помнишь? 

Если честно, он не помнил. Наверное, в это время он был не в Британии, и за это теперь было стыдно. 

Стоило завершить разговор с мамой, как раздался дверной звонок. 

В коридоре миссис Кейл, явно растерянная, стояла и не пускала в дом

высокого седого индуса. 

— А, мистер Майлс! — с едва уловимым, но приятным акцентом произнёс индус и улыбнулся. 

Себ мягко отодвинул миссис Кейл и шепнул ей, чтобы поднялась и проверила Сьюзен. Миссис Кейл бросила на индуса неприязненный взгляд и ушла, а Себ спросил:

— Что вам нужно, сэр? 

Индус снова улыбнулся, демонстрируя белоснежные ровные зубы — работу неплохого стоматолога. 

— Посмотреть вашу дочку. У неё ведь ангина. О, не переживайте, мистер Мюррей не зря мне доверяет. 

— Мистер Мюррей? — переспросил Себ, совершенно сбитый с толку. В общем и целом, всего один человек из числа его знакомых мог выкинуть такой номер и прислать своего врача без просьб и предупреждений. И с него сталось бы называться мистером Мюрреем. 

— Я доктор Дарелл, — индус протянул руку, — мистер Мюррей позвонил мне час назад и попросил приехать срочно. 

Фамилия «Дарелл» показалась смутно знакомой, но где он её слышал, Себ вспомнить не сумел и сказал резко: 

— Откровенно говоря, мистер Мюррей не удосужился предупредить меня о вашем приезде. 

Индус заулыбался шире, потом слегка засмеялся:

— О, мистер Майлс, как давно вы на него работаете? 

— Чуть меньше года, — неуверенно сказал Себ.

— А я — девятый год. И могу сказать вам, что он редко предупреждает о своих решениях. 

Да, это звучало очень похоже на Джима. И потому улыбчивый доктор Дарелл покатится к чёрту. Все эти разговоры про дружбу — одно. А пустить кого-то из людей Джима к Сьюзен — совсем другое. Только через его труп. 

— Простите, доктор, — сказал Себ твёрдо, — я благодарен вам за приезд и мистеру… Мюррею за заботу, однако в вашей помощи не нуждаюсь. 

Доктор вздохнул:

— Я понимаю вас, мистер Майлс. Мистер Мюррей умеет наводить жути, но сейчас он просто заботится о вас. А ещё это в некотором роде извинение, как я понял. 

— Извинение?

— Это же вы ему оказывали помощь, когда он сбежал из-под моего наблюдения с простреленным плечом? Гениальный, но иногда совершенно безмозглый мальчик… И потом вы за ним присматривали, да? Он это ценит. Насколько может ценить что-то, лёжа сейчас с высокой температурой. 

Про ранение Джима Себ почти забыл, а ведь оно было недавно, чуть больше недели назад. 

— Всё-таки началось воспаление? 

— Разумеется. Если кто-то, получив в плечо пулю, сбежит и порвёт свежие швы, а потом не скажет об этом своему доктору в течение недели, разумеется начнётся воспаление, — Дарелл говорил о Джиме странно, как о любимом племяннике: строго, с лёгким ворчанием в голосе, но, в то же время, очень тепло. — Вы возились с ним, мистер Майлс, — продолжил Дарелл, — оказали ему врачебную помощь. А теперь, когда вам это нужно, он оказывает врачебную помощь вам. Как может, то есть моими руками. Сам он, поверьте, не способен даже бинт наложить.