Двадцать лет спустя (иллюстрации Боже)
Шрифт:
— Так Арамис здесь?
— Да, сударь, со вчерашнего дня.
— А что вы здесь делаете?
— Стережем.
— Как? Арамис здесь? — повторил Атос.
— У калитки замка. Это его пост.
— Вас много?
— Шестьдесят человек.
— Позови же его.
— Сейчас, сударь. — И слуга со всех ног бросился исполнять приказание.
Трое друзей остались ждать его. Из всей компании один только кардинал был в дурном расположении духа.
Глава 47
Мы начинаем верить, что Портос станет наконец бароном, а Д’Артаньян капитаном
Не прошло и десяти минут, как показался Арамис в сопровождении Гримо и еще десяти шевалье. Он сиял от радости и бросился на шею друзьям.
— Так вы свободны, братья! Освободились без моей помощи! И я ничего не мог сделать для вас, несмотря на все мои усилия!
— Не огорчайтесь, дорогой друг. Что отложено, не потеряно. Если не удалось теперь, удастся другой раз.
— Я все-таки принял все меры, — сказал Арамис, — достал шестьдесят человек от коадъютора; двадцать из них охраняют стену парка, двадцать дорогу из Рюэя в Сен-Жермен, двадцать рассыпаны по лесу. С помощью этого стратегического маневра я перехватил двух курьеров Мазарини, посланных к королеве.
Мазарини насторожил уши.
— Но вы, надеюсь, их честно и благородно отпустили назад к кардиналу? — спросил д’Артаньян.
— Ну как же, стану я с ним деликатничать! — сказал Арамис. — В одной из депеш кардинал объявляет королеве, что сундуки опустошены и что у ее величества нет больше денег; в другой доносит, что намерен препроводить своих узников в Мелен, так как Рюэй кажется ему недостаточно надежным убежищем для них. Вы понимаете, мой друг, что это последнее письмо подало мне надежду. Я со своими людьми устроил засаду, окружил замок, приготовил лошадей и стал ждать, когда вас вывезут из дворца. Я рассчитывал, что это будет не раньше как завтра утром, и не надеялся освободить вас без боя. Но вы уже на свободе, и дело обошлось без кровопролития, — тем лучше. Каким образом вам удалось вырваться из рук этого подлеца Мазарини? У вас, наверное, много поводов на него жаловаться?
— Нет, не очень.
— Правда?
— Скажу больше, нам даже следует похвалить его.
— Не может быть!
— Нет, правда. Мы свободны только благодаря ему.
— Благодаря ему?
— Да. Он приказал своему камердинеру Бернуину проводить нас в оранжерею, и оттуда мы прошли вместе с ним к графу де Ла Фер. Затем он предложил нам выйти на свободу, мы согласились, и он простер свою любезность до того, что проводил нас к самой стене парка. Мы благополучно перелезли через нее и встретились с Гримо.
— А, вот как! — сказал Арамис. — Это примиряет меня с ним. Жаль, что его здесь нет; я бы сказал ему, что не считал его способным на такой хороший поступок.
— Монсеньор, — сказал д’Артаньян, не выдержав наконец, — позвольте мне представить вам шевалье д’Эрбле, который, как вы сами слышали, желает почтительнейше приветствовать ваше преосвященство.
И он отодвинулся, чтобы Мазарини мог предстать изумленному взору Арамиса.
— О! О! — еле вымолвил Арамис. — Кардинал! Славная добыча! Эй, сюда, друзья! Лошадей! Лошадей!
Прискакало несколько всадников.
— Черт возьми! — сказал Арамис. — Стало быть, и я пригодился на что-нибудь. Монсеньор, позвольте засвидетельствовать вам мое почтение! Пари держу, что это дело рук Портоса. Кстати, я чуть было не забыл… — И с этими словами он отдал шепотом какое-то приказание одному из всадников.
— Мне кажется, благоразумнее будет тронуться в путь, — сказал д’Артаньян.
— Но я жду одного человека… одного друга Атоса.
— Друга? — спросил Атос.
— Да вот и сам он мчится галопом через кусты.
— Господин граф! Господин граф! — закричал юный голос, от которого Атос радостно вздрогнул.
— Рауль! Рауль! — воскликнул граф де Ла Фер.
И молодой человек, забыв свою обычную почтительность, бросился отцу на шею.
— Видите, господин кардинал, ведь правда, жаль разлучать людей, которые любят друг друга так, как мы! Господа, — продолжал Арамис, обращаясь к остальным всадникам, число которых с каждой минутой увеличивалось, — господа, составьте почетный конвой его преосвященству, ему угодно оказать нам милость, разделив наше общество. Надеюсь, вы ему будете за это признательны. Портос, не теряйте монсеньора из виду.
И Арамис, подъехав к д’Артаньяну и Атосу, которые что-то обсуждали, стал беседовать с ними.
— В путь! — сказал д’Артаньян после краткого совещания.
— Куда мы поедем? — спросил Портос.
— К вам, дорогой друг, в Пьерфон: ваш прекрасный замок достоин того, чтобы оказать гостеприимство его преосвященству. К тому же он расположен отлично: ни слишком близко, ни слишком далеко от Парижа; оттуда нетрудно будет поддерживать сношения со столицей. Пожалуйте, монсеньор. Вы будете там жить, как и подобает королю.
— Свергнутому королю, — прибавил Мазарини жалобно.
— Военная фортуна капризна, — сказал Атос. — Но будьте уверены, мы не станем злоупотреблять положением.
— Да, но мы им воспользуемся, — сказал д’Артаньян.
Всю ночь похитители ехали с быстротой и неутомимостью былых лет. Мазарини, мрачный и задумчивый, покорился своей участи.
К рассвету проскакали без остановки двенадцать миль. Многие всадники выбились из сил, несколько лошадей пало.
— Нынешние лошади не стоят прежних. Все вырождается, — сказал Портос.
— Я послал Гримо в Даммартен, — сказал Арамис, — он должен привести пять свежих лошадей; одну для его преосвященства и четыре для нас. Главное — не надо оставлять монсеньора; остальная часть отряда присоединится к нам после. Только бы проехать Сен-Дени, дальше уже нет опасности.
Действительно, вскоре Гримо привел пять лошадей. Владелец поместья, к которому он обратился, оказался другом Портоса и, не пожелав даже взять денег за лошадей, предоставил их даром; через десять минут отряд сделал остановку в Эрменонвиле; но четыре друга помчались дальше, конвоируя Мазарини.