Двадцать один день
Шрифт:
– Да, он болтал что-то про математический факультет, – согласился Кагами, открыв бутылку Покари и наполовину осушив её одним глотком.
– А ещё это значит, – Такао порылся в карманах, звеня мелочью, – что у брата доктора Широганэ могли остаться какие-то записи консультаций. И они могут нам пригодиться в суде. Возможно, он даже сам присутствовал при нескольких сеансах. У нас есть свидетель.
– Надо Касамацу сказать, – кивнул Тайга.
– Уже, – улыбнулся Такао, открывая банку с горячим эспрессо. – Он обещал связаться с Широганэ-саном и договориться о
Дверь в конце коридора распахнулась, громыхнула о стену, так что Кагами аж выронил бутылку от неожиданности, и минералка начала медленно растекаться прозрачной лужицей по полу. Из комнаты выскочил бешеный и стремглав понёсся к лестнице, за ним выбежали его мать и Мурасакибара, который, догнав беглеца, обхватил его огромными руками, прижимая к себе и не давая пошевелиться.
– Ох, чёрт, – выругался Тайга, переглянувшись с Такао. Тот нахмурился и быстро зашагал к застывшему посреди коридора Мурасакибаре. – Это бешеный, – добавил он уже в пустоту.
– Что с ним? Срыв? – быстро спросил Такао, поймав в ладони лицо отчаянно сопротивлявшегося и рычавшего Акаши и заглядывая в расширенные зрачки.
– Вы кто? – задал ответный вопрос Мурасакибара, нахмурившись и не выпуская свою ношу из рук.
– Дежурный врач-психиатр, – Такао схватил бешеного за запястье, измеряя пульс. – Нужно успокоительное. Что ему обычно колют?
– Не знаю, – вяло отозвался Мурасакибара. – Мне дают шприц – я колю.
– Не надо больше уколов, – прошипел Акаши, отчаянно брыкаясь. – Не смейте. Я не больной. Я не больной.
– Сейджуро! – Ханако-сан кинулась к сыну, вцепившись в локоть Мурасакибары. – Прошу тебя, успокойся, мой дорогой. Всё будет хорошо! Доктор сделает укол, и тебе станет легче. Я прошу тебя.
– Никаких уколов, мама, – застонал бешеный. – Не хочу больше уколов.
– Капли, – Такао вынул из кармана халата небольшой пузырёк, – на капли ты согласен, Сейджуро-кун? – Он покрутил пузырёк перед лицом Акаши, дождался, пока на нём сфокусируется взгляд больного, и продолжил: – Лёгкая травяная настойка, просто чтобы успокоить нервы. Это даже не лекарство, я сам их принимаю от бессонницы. Ну?
Акаши перевёл невидящий взгляд на Такао, сглотнул, и Кагами показалось, что он почти уже кивнул, как вдруг рассмеялся истеричным визгливым смехом, снова напрягая все мускулы и отчаянно пытаясь вырваться.
– На тебе власть, Император! – закричал он, яростно рванувшись из рук Мурасакибары.
– Помочь, док? – подоспел отошедший от шока Кагами.
– Умрёшь, – прошипел бешеный, поймав взглядом жутких разноцветных глаз взгляд Тайги. – Отправишься на тот свет! Они найдут, они увидят! Император! Я Император!
– Что ты такое говоришь, Сейджуро? – испуганно пролепетала Ханако-сан. – Ками-сама, что же это?
– Держи его рот открытым, – скомандовал Мурасакибаре Такао, и тот, перехватив бешеного одной рукой, второй ловко сжал его челюсти. – Вот так. Глотаем, Сейджуро-кун, глотаем. Скоро станет
Мурасакибара ловко закинул отплёвывавшегося после капель бешеного на плечо и направился в палату. Ханако-сан выдохнула, прислонившись спиной к стене коридора, и сползла на пол, спрятав лицо в ладонях и судорожно всхлипнув. Одной из вещей, которые Тайга не мог переносить спокойно, были женские слёзы. Сразу захотелось малодушно сбежать, и, очевидно, только внутреннее призвание спасателя заставило остаться и даже приобнять несчастную женщину за плечи.
– Водички принести вам? – спросил он.
– Нет, не нужно, – всхлипнула женщина, осторожно высвобождаясь из его объятий. – Спасибо вам. Кагами-кун, так, кажется? – Ханако вопросительно посмотрела на Тайгу. Тот кивнул. – Второй раз уже вы оказываетесь рядом. Не обращайте внимания на то, что сказал Сейджуро. У него биполярное аффективное расстройство. Или, как его ещё называют, маниакально-депрессивный психоз. И случаются такие вот приступы. Тогда он несёт абсолютный бред. Иногда не узнаёт даже собственных родителей.
– И давно это с ним? – спросил Кагами.
– Около полутора лет, – покачала головой женщина. – И болезнь только прогрессирует. А что это за доктор? Я его прежде здесь не видела. Он хороший специалист?
– Док очень классный, – отозвался Тайга. – Хоть и работает здесь недавно. Вы бы с ним поговорили по поводу сына своего. Может, он что-нибудь дельное скажет. Ну, или ещё с каким специалистом.
– Но доктор Накатани очень хороший психиатр, и он наблюдает Сейджуро лично, – удивлённо отозвалась Ханако.
– Я ни бельмеса не смыслю в психиатрии, – отвёл глаза Кагами, тщательно подбирая слова, чтобы сказать как можно меньше. – Но мнение двух специалистов надёжнее. К тому же, если за полтора года вашему сыну так и не стало лучше… Может быть, лечение… Или диагноз… – Он ссутулился. – Хотя это не моё дело.
– Не твоё, – прозвучал сверху голос Мурасакибары. – Я тебе говорил не соваться, вот и не суйся. Идём. – Он протянул ладонь Ханако, та послушно встала, опираясь на его руку. – Врач сказал тебе идти домой, – бросил он, закрывая дверь палаты бешеного изнутри.
Только что приговорённый к смерти лично Императором Кагами ещё с минуту стоял, уставившись на лужу от разлитой минералки на полу, затем тряхнул головой и отправился домой.
========== День четырнадцатый. Справка о практике и энергетический батончик ==========
Несмотря на вчерашние приключения, Кагами прекрасно выспался и явился на практику аж без десяти восемь в доброжелательнейшем расположении духа, которое, впрочем, моментально улетучилось в неизвестном направлении, едва он столкнулся у ворот клиники с Такао, которого эскортировал к выходу охранник. Док выглядел усталым, однако отчего-то ничуть не удивлённым происходящими событиями. В отличие от Тайги.