Двадцать один день
Шрифт:
– И тогда он испугался, что ты сдашь его в полицию, и посадил тебя на иглу, – великодушно помог Аомине.
– Очевидно, моя пылкая речь звучала слишком осуждающе, и он решил перестраховаться. Упрятать меня в клинику оказалось проще простого. Мой фиктивный диагноз – маниакально-депрессивный психоз – не такая уж редкость для студентов математической специальности, – проговорил он. – Консультацию у Накатани он организовал в два счёта под предлогом заботы о моём психическом здоровье. Меня забрали в тот же день, – он крепко сжал руку матери, прикрыв глаза. – Так я оказался в клинике под замком. Наркотики, к чести
– Абсолютно верное назначение при биполярных аффективных расстройствах, разумеется, – посчитал нужным отметить Шин-чан.
– Он приезжал каждую неделю, чтобы побеседовать со мной и проверить, не передумал ли я, – продолжил Сейджуро. – Но я каждый раз отказывался. Все мои рассказы про наркомафию и заказное убийство сотрудники клиники считали бредом сумасшедшего, а с матерью мне не разрешали видеться вообще первые полгода.
– Накатани сказал, что Сейджуро проходит особый курс лечения и общение с людьми, даже с матерью, может дестабилизировать его состояние и свести все их старания к нулю, – вздохнула Ханако, бросив на сына полный сожаления взгляд. – А я поверила, идиотка.
– Но разве никто не заподозрил, что ты на самом деле здоров, Акаши-кун? – Такао выразительно посмотрел на Мурасакибару, искавшего, куда пристроить опустевшую вазу.
– Ацуши стал моей сиделкой всего несколько месяцев назад, – пояснил Сейджуро. – К тому моменту я уже был глубоко на игле и вряд ли нёс что-то членораздельное. Разве что в короткие моменты просветления.
– Уколы делали каждый день, но, по всей видимости, это был либо просто физраствор, либо успокоительное. И только раз в полторы-две недели ему вводили наркотик, тогда и случался срыв, – пояснила Ханако, нерешительно подняв глаза на Мурасакибару. – Но мы узнали об этом слишком поздно.
– Когда мое сознание не было затуманено наркотиком, я искал способы передать информацию «наружу», найти хоть кого-то, кто бы мне поверил. Сперва я думал, что мне сможет помочь этот Кисэ, – продолжил Акаши, а Тайга стиснул зубы и сжал кулаки при упоминании о предателе, однако на его плечо легла прохладная ладонь Химуро, и он попытался взять себя в руки. – Тот развернул масштабную кампанию по высвобождению Тецуи, но, видимо, совершенно не умел держать язык за зубами и рассказывал о своих планах всем подряд, я услышал об этом от болтавших в коридоре сестёр. Видимо, новости дошли и до Накатани, потому что Кисэ выгнали из больницы довольно скоро.
– Ну трепло же, – принялся ворчать Касамацу, – рот-то у нас не закрывается!
– Кисэ-кун может закрывать рот, я видел, – педантично поправил Куроко.
– А потом появился Кагами Тайга, – продолжил Акаши. – И всё началось. После того как ты в первый раз увидел меня, – Сейджуро внимательно посмотрел на Кагами, – мне вкололи успокоительное, но видимо во время борьбы часть лекарства оказалась потерянной. Я не заснул сразу и слышал, как отец долго что-то обсуждал с Накатани. Он тебя запомнил ещё тогда. И всё последующее время за тобой внимательно следили, ждали, пока ты оступишься.
– Ты меня поэтому предупреждал? – Тайга почти с благодарностью посмотрел
– В тот день мне повезло встретить доктора Такао, – проговорил он в следующее мгновение и устремил благодарный взгляд на Такао, тот улыбнулся в ответ.
– Такао-сан сразу сказал, что состояние Сейджуро похоже на наркотический бред, – подхватила Ханако, сжав пальцы сына. – Он провёл детоксикацию и запретил продолжать уколы.
– После чего ко мне вернулся здравый смысл, и, что ещё важнее, появились люди, которые знали, что я на самом деле не псих. Теперь мне оставалось только передать всю информацию, которой я располагал, в полицию. Я знал о детективе Имаёши со слов Харасавы. Тот постоянно сетовал на то, что рано или поздно Имаёши начнёт его подсиживать и претендовать на его должность. Поэтому контакт в полиции я выбрал практически сразу. Передать информацию должен был Ацуши, поскольку маму отцу было проще отследить. Однако дело осложнилось тем, что Кагами украл Тецую, при этом временно вывел Ацуши из строя.
– Слушай, ты меня извини, – посчитал нужным вклиниться Кагами, внимательно посмотрев на Мурасакибару. – Я ж не знал…
– Проехали, – ответил тот, подняв в воздух руку с растопыренными на манер буквы V указательным и средним пальцами, измазанными в ореховой пасте.
– Связаться с Имаёши удалось в понедельник. Но переданных мной документов было недостаточно, да и показания я дать не мог из-за официального диагноза. Поэтому Имаёши решил заманить в сеть Паука. А дальше вы, наверное, знаете, – подытожил Сейджуро.
– Да… Целая история, – протянул Касамацу. – Вопрос в том, что делать дальше.
В комнате повисло томительное молчание, как будто каждый действительно думал, что будет делать дальше. В голове Тайги почти складывалась чёткая картинка, как будто ещё пару часов назад он не мучился от непроглядной туманности собственных перспектив. Теперь будущее виделось ему словно сквозь натёртые до блеска стёкла: как только восстановится после ранения – вернётся в бригаду, ещё нужно будет сделать ремонт, наверное…
– Нужно получить от него развод для мамы, потом, видимо, продать дом, – нарушил тишину Акаши. – Я не в курсе юридических тонкостей конфискации имущества, но видимо, что-то должно было остаться. Мои счета в банке, открытые дедом, например. Я, в конце концов, не был лишён дееспособности. Этого должно хватить на то время, пока я не окончу университет…
– Сначала нужно пройти курс реабилитации, – настойчиво проговорил Такао.
– В первую очередь, – подтвердила Ханако. – Никакие деньги не стоят твоего здоровья, Сейджуро. Даже если адвокаты твоего отца оставят нас без средств, мы что-нибудь придумаем.
– Если его посадят в тюрьму, всё имущество конфискуют в пользу государства, – напомнил Касамацу.
– Я постараюсь, чтобы его не посадили в тюрьму, – ответил Сейджуро, хищно прищурив глаза. – У меня есть идея получше. Я посоветовал его адвокатам доказать, что он не в своём уме. Надеюсь, что остаток жизни он проведёт в психиатрической лечебнице, – добавил он, и Кагами был уверен, что на мгновение в разноцветных глазах промелькнул огонёк мести.
– Но ведь он на самом деле… – попыталась возразить Алекс.