Двадцать один год
Шрифт:
– Не успели, - Эммелина пожала плечами. – На них вчера вечером поступил донос, на отца и дочь. Мы среагировали немедленно, как и положено, и решили сразу приступить к допросу.
Смутная мысль шевельнулась, но пока у Лили не было времени дать ей оформиться.
Когда к обеду они все вчетвером вернулись в аврорат, Гестия, остававшаяся на посту, читала «Ежедневный пророк». Статья об аресте Гэмпов уже растянулась во всю первую полосу. Дождавшись, пока Эммелина и Карадок скроются в комнате отдыха, а Грюм отчалит в буфет, Лили дотронулась до руки Гестии.
– Ты веришь, что Гэмпы виновны?
Джонс
– А, погоди, ведь Летиция училась с тобой вместе? Тогда ты её знаешь лучше меня. Что до Гарольда Гэмпа… Не представляю, как может стать Пожирателем человек, который ради любви к бедной иностранке чуть не порвал с семьей.
«Мать Северуса вышла за маггла, сам он дружил со мной. И тем не менее она гордилась чистотой крови, а он стал Пожирателем», - Лили снова не смогла сказать этого вслух. Гестия задумчиво подперла подбородок:
– Вообще я догадываюсь, чьи это происки. Булстроуд – давний конкурент Гэмпа в производстве котлов; это, знаешь ли, наследственное дело обоих семейств. Вероятно, решил от него избавиться таким образом. А Крауч в ярости после того, как Араминту Мелифлуа не удалось привлечь к ответу, и Мальсибера пришлось отпустить. Он ищет случая пугнуть чистокровок. Поэтому нам дан приказ арестовывать всех по первому же доносу, не разбирая. Одного не понимаю: чем Булстроуду помешала дочь Гэмпа?
«Зато я понимаю, - решилась признаться себе Лили. – Летиция мешала Стелле. Конечно, Регулус все равно остался бы с официальной невестой, но ведь ревность… Может быть, его проклятие, изуродовавшее её, стало последней каплей».
========== Глава 58. Будни ==========
Расследование по делу Гэмпов продолжалось неделю. Дирборна и Вэнс Грюм больше к этому делу не допускал. Однажды утром Лили застала у дверей кабинета их бригады черноволосую женщину средних лет, полноватую, но еще яркую и привлекательную, державшую за руку смуглого пухлощекого малыша. Это оказалась Аннунциата Гэмп, мать Летиции, вместе с младшим сыном; она надеялась пробиться к Грюму и поговорить с ним. Лили, пожалев ребенка, которому вовсе не место было в холодном прокуренном коридоре, впустила обоих. Уже сидевшие в кабинете Эммелина и Гестия удивленно выпрямились; Эммелина скривилась и хотела сказать что-то резкое, но под тяжелым взглядом Джонс смолчала. Гестия предложила вошедшим сесть, дала ребенку карандаш и чистый лист бумаги из маггловского блокнота. Аннунциата Гэмп машинально теребила завязки накидки; Лили вспомнила, что так же делала Летиция, когда смотрела на Регулуса во время матчей.
– Скажите, мистер Грюм… Он будет сегодня?
– акцент у нее все же остался, не слишком режущий ухо, но характерный; голос был глубокий, с мягкими переливами.
– Вы полагаете, что сможете на него повлиять?
– не выдержала Эммелина.
– Зря надеетесь.
Миссис Гэмп, очевидно, заволновалась; она не ответила на выпад Вэнс, лишь с трудом выровняла дыхание. Мальчик увлеченно разрисовывал лист.
– Мистер Грюм должен вернуться примерно через полчаса, - успокаивающе проронила Гестия.
– Посидите, подождите.
– Посторонние мешают работе, - выплюнула Вэнс.
– А ты сосредоточься получше, -
Минут через десять мальчику стало скучно, он бросил рисование и заерзал.
– Мам, а где папа? А Летти? Они скоро придут? Ты же обещала!
Мать что-то зашептала ему на ухо - очевидно, по-итальянски, поскольку Лили ничего не поняла.
– Говорить можно только по-английски!
– прикрикнула Эммелина, отвлекаясь от чтения дела.
– И кстати, волшебную палочку вы сдали?
Миссис Гэмп быстро закивала. Лили покачала головой: да, на английских чистокровных аристократок эта женщина действительно не была похожа. Как же Гарольд Гэмп умудрился жениться на ней?
Она и его уже видела, когда присутствовала на допросах. Высокий, светловолосый, с тонкими для мужчины запястьями, точеным профилем и выразительными глазами, он немного оправился от пыток, учиненных Дирборном. Нельзя сказать, чтобы ничто не выдавало пережитого им, однако держался он спокойно и с Грюмом говорил вежливо. Летиция также была сдержанна и на все вопросы отвечала без колебаний или неясностей, однако что-то изменилось в ней. Опустились плечи, вялыми и слабыми стали руки, потускнели глаза. Лили чувствовала, что видит перед собой сломленного и опустошенного человека. “Что-то её никто не торопится выручать. Регулус и Барти Крауч сидят себе в Хогвартсе, Северус тоже и не вспомнит о ней, наверное. Вот вам и слизеринская дружба”. В критический момент только матери оказалось не все равно.
Грюм явился через час. Мальчонка извертелся, Эммелина сидела уже красная от возмущения, но усталые глаза миссис Гэмп при виде него мгновенно загорелись. Гестия, кашлянув, вышла в комнату отдыха, другие девушки последовали за ней. Вэнс прислонилась к стене и повела плечами:
– Наверняка она попытается дать взятку. Заметили, у нее в ушах серьги и пальцы в кольцах все? Неуместно весьма.
– Но ведь Грюм не примет, - спокойно возразила Гестия.
– Да и какой смысл? Её муж и дочь явно невиновны.
Эммелина с отвращением дернула бровями, но ничего не ответила. Впрочем, кажется, в своих предположениях она оказалась права: очень скоро от тяжкого баса Грюма затряслись перекрытия, а когда он на секунду прервался, девушки услышали рыдания. Правда, все быстро стихло. Лили робко высунулась: миссис Гэмп с сыном уже не было, а Грюм, прокашлявшись, шумно пил воду прямо из графина. Увидев Лили, он выдохнул и жестом показал ей, что можно выходить.
– Вот же глупая баба, - пробурчал Грозный Глаз, опустошив графин примерно наполовину.
– Сказано ей, разбираемся, нет, еще побрякушки сует.
– Может, дело на нее завести?
– процедила Вэнс, усаживаясь за стол.
– Не дури, а, - бросил Грюм ей коротко.
Гэмпов все-таки освободили: никаких доказательств ни мошенничества, ни участия в делах Пожирателей обнаружено не было.
Занятия у Доркас продолжались. Лили уже привыкла к тянущей боли в мышцах после тренировок и синякам, бледневшим в одних местах только затем, чтобы ярче разгореться в других. И однако, она, Марлин и Алиса делали успехи: им еще не удавалось одолеть Доркас, но каждая могла продержаться против нее около получаса.