Двадцать пятый кадр
Шрифт:
— Поехали, — отрешенно ответил он.
— У тебя сильно болит желудок? — я внимательно вглядывалась в его лицо.
— Не очень. Надо поменьше курить, да не получается, — вздохнул он.
Как же, какой мужчина признается, что у него что-то болит? Они до последнего скрывают все болячки и недомогания — в этом они упрямы до идиотизма. Что ж, поэтому и живут меньше женщин. Женщина не боится показать свои слабости, а иногда и капризы.
— Не сердись, я тебя сегодня замотала. Но на сегодня это последняя просьба.
— А что же ты не спросишь про умельца из будочки по изготовлению ключей? — с живым
— Ну и что он?
— Нехорошо милицию хаять, — Мельников хитро и самодовольно улыбнулся. — Анализа по вскрытию пока еще нет, но вот его пальчики мы проверили…
— Не томи меня. Свою вину перед родной милицией я осознала. Я сама из этой шинельки вышла, и если ерничаю, то с большой любовью.
— Права ты кое в чем оказалась. Он из бывших заключенных. Большой специалист по сейфам и замкам. Но свой срок отмотал от звонка до звонка. И после вел себя вроде бы хорошо. Но, видимо, опять взялся за старое, — Мельников сообщил это все задумчиво и спокойно, потом, бормоча, выругался:
— Черт! И никаких улик, что это именно он проворачивал кражи в нашем городе, только косвенные зацепки.
Мы подъехали к гаражам, я внимательно вглядывалась в освещенные ворота. Сбоку увидела обугленное пятно на дороге. Сгоревший автомобиль уже, наверное, отбуксировали на экспертизу. Терроризм и разборки со взрывами уже не являлись большой неожиданностью, хотя и не были совсем обыденным делом.
— А у меня для тебя тоже новость, — я слегка притормозила у въезда в кооператив. — Вон видишь горелое пятно, кое-где еще и обугленные части автомобиля.
— Вижу, — отозвался Андрей.
— Это он подельников убрал. Сегодня днем я тебе мужчину из твоего окна показывала, помнишь?
— Гаишник? — уточнил он.
— Да, тот самый. Теперь он беседует с ангелами и там остригает им крылья за превышение скорости.
— Значит, ни свидетелей, ни подельников нет… — задумчиво протянул Мельников.
— Нет. Наверное, только один Крутиков от него ускользнул. Теперь, вероятно, уже где-то далеко. Я успела всего один раз с ним побеседовать.
— Это фотограф, что ли?
— Да. — Я подъехала к гаражу Лиса, осветила фарами всю дорогу между боксами. Никаких теней или другого присутствия Свистунова я не обнаружила — хорошо конспирируется «артист».
— И где же ты с ним беседовала? — не унимался Андрей. — Это же ниточка, которую обязательно нужно вытянуть.
— Все в том же месте, у Хохловой, — вздохнула я и вышла из машины. Посвистеть, что ли, где же Валера? Я встала в свете фар, чтобы он мог меня разглядеть, надеюсь, догадается, что я по его душу здесь.
— Погоди, а почему ты решила, что он уже далеко? — Андрей тоже вылез из машины. Он встал у распахнутой дверцы, облокотившись на крышу автомобиля.
— Так он своего шефа знает, тот уж очень темпераментно с людьми расправлялся. По-моему, этот тип в нашем городе собрал команду, провернул свои дела, а когда запахло жареным, убрал подельников и решил покинуть пределы города. Но не успел… — я рассуждала вслух, а сама вглядывалась в темноту. От противоположной стены отделилась тень, и ко мне скользнул Свистунов с баулом.
— Вот и я, — радостно сообщил он. Намаялся в одиночестве, доволен, что за ним приехали и вахта закончилась.
— А что это у тебя в руках? — удивилась я. — Сумка?
— Нет, спальный мешок, — он бодро продемонстрировал свой тюк, — ночью холодно, крыши гаражей бетонные, вот я и прихватил с собой.
— Ты в ночной дозор снарядился по полной программе, — оценила я его дальновидность и хозяйственность. — Давай садись в машину.
— А что же ты не спросишь о моем дежурстве, кого я видел или нет? — он разочарованно удивился моей невнимательности.
— Никого ты не мог видеть, — вяло отозвалась я. — Но за помощь спасибо.
— Ну не видел, да. А ты откуда знаешь? — его лицо слегка вытянулось. — И зачем тогда меня посылала сюда в ночь?
Я продолжила уже в машине:
— Валера, когда я тебя просила присмотреть за этим гаражом, то думала, что мошенник сюда вернется. А он совсем в другом месте оказался… — я развернула машину и, освещая темные и мрачные контуры построек, выехала на основную дорогу. — По моим подсчетам, их компания полностью распалась… Ладно, остальное потом. Ну что, мальчики, развезу я вас по домам, буду вашим ночным извозчиком сегодня.
Мельников оглядел Валеру и молчаливо уставился на дорогу. Он сосредоточенно обдумывал сложившуюся ситуацию. Теперь ему предстоит трудная задача: почти без улик и свидетелей раскручивать этого типа, который, конечно, знает о своей неуязвимости.
Всю дорогу наше трио молчало. Мельников задумался, я размечталась о просмотре кассеты, а Свистунов, отогревшись в машине, мирно задремал на заднем сиденье.
Дома я с удовольствием полезла в ванную, не обращая внимание на разгром в кладовке. С уборкой успеется, я плотнее прикрыла дверь кладовки, чтобы не видеть беспорядок. Первым делом мне хотелось отрешенно сбросить с себя суету и сумятицу сегодняшнего дня. Самое время погадать на косточках, благо что я взяла мешочек с собой в ванную. Я осторожно бросила их на стиральную машину. Выпавшая комбинация меня удивила:
«Много хорошего вам подарят звезды, особенно если вы увлекаетесь сельским хозяйством», — неужели тетушка опять призовет меня на дачу? Ну уж дудки, пока я занимаюсь делом, отвлекаться по пустякам не намерена. Надо же, «если увлекаетесь сельским хозяйством», терпеть не могу… и что же, звезды за это оставят меня без подарка? Хотя, если воспринять все иносказательно, то моя деятельность по раскапыванию различных фактов и улик чем-то напоминает земледелие.
Распаренная и благодушная, я вышла из ванной и бодро занялась приготовлением кофе. Скромненько соорудила парочку бутербродов и алчно посмотрела на пакет с магазинными пельменями. Нет, не буду нагружаться. Диетологи советуют не переедать в вечерние часы — вредно для здоровья. Как это ни банально, жизнь во всех ее проявлениях вообще вредна для здоровья, и заканчивается она, как ни странно, с одинаковым исходом для всех. Но в данный момент я отложила пельмени не из-за врачебных советов, а из соображения более прозаического характера. От обильной пищи станет клонить в сон, и тогда прощай, внимательный просмотр кассеты. А ведь я еще задумала переписать эту пленку для себя, на всякий случай. Возможно, мне придется просмотреть ее еще несколько раз, а у Андрюшки ее потом из вещдоков не вытянешь.