Дважды благословенная

Бристол Ли

Тори уже не видела перед собой ничего, кроме пыли, летящей из-под копыт, и не ощущала ничего, кроме потной спины мустанга. В какое-то мгновение ей захотелось спрыгнуть, но остатки здравого смысла удержали ее от этого сумасшедшего поступка. Было неизвестно, что ее ожидает, но вряд ли что-то еще худшее, чем смерть под копытами.

Тори не знала, сколько времени продолжалось это изнуряющее путешествие. Пыль душила и слепила ее, бешеная скачка лошади отдавалась, казалось, во всем теле, пальцы вцепившиеся в шерсть, онемели. Она не думала о том, кто этот человек, похитивший ее, и для чего он это сделал.

Все ее мысли были заняты только тем, чтобы не свалиться с лошади.

Наконец бег лошади стал замедляться. До слуха Тори донеслось ржание другой лошади. Приподнявшись, Тори сумела разглядеть какой-то водоем, рядом с которым ожидала лошадь без всадника. Они остановились, и ее похититель спешился.

Тори была настолько измучена, что почти упала на руки незнакомца, когда он помогал ей слезть с лошади. Он развязал платок, стягивавший ее рот.

— Садитесь, — произнес мужчина. — Это ваша лошадь. Сжав кулак, Тори неожиданно ударила незнакомца.

Удар был настолько силен, что тот покачнулся, а Тори бросилась бежать.

Но не пробежала она и пары шагов, как рука незнакомца перехватила ее запястье, и уже через секунду обе руки Тори оказались заломленными за спину, а ноги крепко прижатыми ногой ее похитителя.

— Ну, ударь меня еще раз, маленькая волчица! — Незнакомец смотрел Тори прямо в лицо; глаза его горели.

Собрав все силы, Тори дернулась еще раз.

— Отпусти свои вонючие лапы, идиот!

— И это твоя благодарность за то, что я тебя спас?

— Спас? Да ты похитил меня! Ты обращался со мной хуже, чем со скотиной! За такое тебя мало повесить! Не думай, что я буду умолять о свободе! Делай со мной что хочешь, но знай: я буду визжать, кусаться, а если смогу, убыо тебя!

— Да помолчи хоть минуту, ради Бога! — Он резко встряхнул ее, словно пытаясь остановить начинавшуюся истерику, и на минуту она действительно замолчала. — Я же сказал, что не трону тебя. Меня послал твой отец, я работаю на него.

Тори, уже готовая было снова завизжать или выдать очередную порцию ругательств, вдруг замерла.

— Мой отец?

Итан медленно отпустил ее ноги, а затем и руки.

— Ты не ослышалась.

Тори медленно потирала болевшие запястья, пристально, с недоверием разглядывая своего похитителя — впервые она имела возможность внимательно его рассмотреть. Мужчина был явно американцем. Видимо, не глуп, если сумел, переодевшись священником, пробраться мимо охранников Диего. Конечно, если он действительно работает у ее отца, в этом нет ничего удивительного — отец всегда нанимал только лучших. Но Тори готова была поклясться, что никогда не видела его раньше — она знала всех мужчин не только на отцовском ранчо, но и на много миль вокруг.

— Не верю, — отрезала она.

— Не хочешь — не верь. — Резким движением подняв упавший в пыль платок и сунув его в карман, Итан направился к лошади. — Моя работа состояла в том, чтобы забрать тебя у мексиканца, который тебя похитил, и вернуть отцу. Садись на лошадь, у нас нет времени.

Глаза Тори округлились от удивления, а еще больше от ярости.

— Похитил? Диего собирался на мне жениться! Это ты меня похитил! Как ты посмел! Я не верю, что тебя послал мой отец! Вези меня обратно!

Итан пристально посмотрел на нее — впервые за все время. Эту девушку

с лицом, покрытым пылью и искаженным сердитой гримасой, в измятом и разорванном платье, с оголенным плечом, уж никак нельзя было назвать красавицей. По всему чувствовалось, что для нее привычнее находиться на ферме, чем на балу.

— Везти тебя обратно? — фыркнул он. — И не подумаю! Меня наняли для того, чтобы доставить тебя к твоему отцу! Ты сядешь на лошадь или предпочтешь снова ехать перекинутой через седло?

На миг в глазах девушки сверкнула злоба, и Итан уже хотел было усадить ее на лошадь насильно, как вдруг Тори, подобрав юбки, решительно прошла мимо него. Взявшись за удила, она привычно и удивительно грациозно оседлала коня и, пришпорив его, отправилась в том направлении, откуда они приехали.

Схватив лассо, Итан кинул его. Первые пятнадцать лет своей жизни Итану пришлось провести на ранчо своего отца, и лассо он научился бросать превосходно. Мастерство и сейчас не подвело его — петля охватила плечи девушки, когда она была от него ярдах в двадцати. Итан дернул веревку, и Тори, вылетев из седла, приземлилась в пыль.

Итан поспешил к ней. Он был так взбешен, что готов был задушить эту девицу и оставить на растерзание койотам. Итан даже немного умерил шаг, чтобы поостыть.

Тори лежала на земле, согнувшись и держась за живот, и жадно глотала воздух. Почувствовав жалость к девушке, но тут же подавив ее, Итан помог ей подняться.

— Вставай, — проворчал он, — и не валяй дурака. Не думай, что я буду с тобой церемониться — ты еще не знаешь, на что я способен.

Тори вдруг плюнула ему в лицо и швырнула в него горстью песка.

Выругавшись себе под нос, Итан отпрянул, протирая глаза. Тори, все еще согнувшись, поднялась и ударила его головой в живот. Итан упал, и Тори рванулась к своей лошади. Но лассо все еще было на ее плечах, и Тори не пробежала и пары шагов, как снова упала на землю. Итан уже был рядом с ней, поднимая ее на ноги.

— Ты заплатишь за это, хорек вонючий! — вскричала она. — Диего наверняка уже отправился в погоню, и он пристрелит тебя как собаку!

— Еще одно слово, леди, — голос Итана был спокоен, но это спокойствие было пострашнее любого крика, — и я засуну свой платок тебе в глотку как можно глубже!

Вытерев глаза тыльной стороной ладони, Итан направился к водоему. Петля все еще была на плечах Тори, и ей ничего не оставалось, как семенить за ним.

— Ну вот, — Итан склонился над водой, и Тори поневоле пришлось опуститься на колени, — теперь пойдешь как миленькая, никуда не денешься. — Он с наслаждением погрузил лицо в воду, смывая грязь. — Выбирай сама — по-хорошему или по-плохому.

Тори молчала.

— Что ж, стало быть, по-плохому.

Неожиданно схватив Тори за волосы на затылке, Итан резко погрузил ее лицо в воду и так же резко поднял. Тори кашляла и отплевывалась, не в состоянии даже говорить, что бесило ее еще больше.

— Вот так-то лучше. — Итан посмотрел на нее. — А то с пыльным лицом ты только будешь привлекать мух.

Итан помог Тори встать, поднял ее шляпу, валявшуюся в пыли, и нахлобучил ей на голову.

— Надень, — посоветовал он. — Папе не понравится, если его девочке напечет головку. — Итан снова дернул за веревку. — Пошли. Нам пора.