Две могилы

Престон Дуглас

Фут подозвал официантку и заказал себе вторую порцию яичницы. У него был зверский аппетит.

— Вы готовы поручиться, что ваш отец не грабил банк? — спросил он, с сомнением посмотрев на Кори.

— Да, готова, — вспыхнула она. — Черт побери, он просто не мог это сделать!

— Хорошо-хорошо, я вам верю.

— Может быть, нам удастся заманить их в ловушку, — предположила Кори, немного помолчав.

— Я уже думал об этом. — Фут допил кофе, снова подозвал официантку и показал на пустую чашку. — Знаете, возможно, у нас получится не только восстановить честное имя вашего отца, но и поймать на махинациях всю эту гнилую контору.

— Каким образом?

Фут задумался:

— Мы

приводим фиктивного покупателя. Со спрятанным микрофоном. Затем устраиваем так, чтобы клиентом занялся сам Рикко. Тогда мы получим доказательства, и полиция сможет начать расследование. Если у нас все получится, они с большим доверием отнесутся к вашим словам о невиновности отца.

Кори припомнила учебу в колледже Джона Джея.

— Микрофон? По-моему, без санкции прокурора этого делать нельзя. Полицейские даже не смогут использовать запись.

— А что у вашего отца с алиби? Где он был в тот момент, когда ограбили банк?

Кори покраснела:

— Я не спрашивала его об этом. Мне казалось, что это… неправильно.

— Наверное, он считает, что у него слабое алиби. Иначе бы не пустился в бега. Но возможно, он ошибается. Если Джек пользовался сотовым телефоном, то будет несложно определить, где он находился. Может быть, кто-то видел его или его автомобиль. А еще он мог расплачиваться кредитной картой в момент ограбления. Или сидел дома за компьютером и заходил в Интернет. В наше время существует миллион способов определить местоположение человека. Не исключено, что Джек имеет железное алиби, но даже не подозревает об этом.

Кори задумалась. В словах Фута был здравый смысл.

— Можно как-нибудь связаться с вашим отцом? — спросил он.

— Нет. Мне придется самой зайти к нему.

— У меня есть автомобиль. Мы могли бы поехать вместе.

Кори посмотрела на Фута. Он казался серьезным, надежным человеком. Но даже ему она не собиралась показывать убежище отца.

— Спасибо, но это как-то неудобно. Я возьму завтра отгул и поеду навестить его. А потом позвоню вам.

— Отлично. А я тем временем поговорю со своим другом, который, я уверен, не откажется прицепить микрофон и поймать за руку этих ублюдков. Он профессиональный актер, да и просто любит такие истории. Это я беру на себя. Возможно, вы правы и полицейские не смогут использовать запись, но она, безусловно, их заинтересует. Если прокурор услышит этот разговор, он обязательно даст санкцию.

— Спасибо.

— Послушайте, мне нравится Джек. Я хотел бы помочь ему. Но я вовсе не рыцарь в сверкающих доспехах. Избавившись от мошенников, я получу много новых клиентов или даже смогу открыть собственное дело. — Он улыбнулся. — Но вы должны выяснить, где находился ваш отец в момент преступления, и рассказать мне. Клянусь вам, что какой-нибудь способ доказать его невиновность обязательно найдется.

50

Пенелопа Ваксман с надменным видом сидела на неудобном стуле с прямой спинкой в просторной приемной отделения военной полиции бразильского городка Альсдорф. В открытые окна поддувал приятый ветерок, на покрашенной желтой краской стене висел портрет президента, а рядом — распятие, как это часто бывает в здешних муниципальных учреждениях. Невысокая деревянная перегородка с калиткой отделяла места для посетителей от рабочего помещения, где служащие деловито заполняли бумаги или стучали по клавиатуре компьютера. Иногда какой-нибудь полицейский в синей рубашке и красном берете проходил через комнату и скрывался за дверью.

Госпожа Ваксман вздохнула и беспокойно заерзала на стуле. Ее муж занимался поставками текстиля, и она уже два года жила в столице Бразилии, в прекрасной

квартире с двумя спальнями, но так и не привыкла к неторопливости, с какой здесь ведутся дела. Она прождала полчаса, но все еще не смогла подать заявление. Единственная возможность ускорить процесс — помахать перед носом у чиновника крупной купюрой, но госпожа Ваксман слишком себя уважала, чтобы опускаться до подобных трюков. Она посмотрела на часы: было уже около трех. Чем, спрашивается, они там занимаются столько времени? Кроме нее, в приемной был только один посетитель, но очень шумный.

Конечно же, ее муж совершил оплошность. Он услышал о городе Блуменау в южном штате Сайта-Катарина — почти полной копии баварского города с таким же названием — и вытащил ее туда из столицы отдохнуть на выходные. Следует признать, что Блуменау действительно замечательный город. Он и в самом деле удивительно похож на немецкий городок, каким-то чудом занесенный во влажные леса и горы Бразилии: пивные и магазины, украшенные яркими вывесками, темное дерево и белая штукатурка домов в готическом стиле, массивные черепичные крыши почти такой же высоты, как и сами фасады, с двумя, а то и тремя рядами чердачных окон. Большинство жителей здесь были светловолосыми, голубоглазыми и розовощекими. И говорили они чаще на немецком языке, чем на португальском. Господин Ваксман, гордившийся своими германскими корнями, был очарован.

А дальше начались проблемы. Муж не позаботился заранее зарезервировать гостиничный номер, и они оказались в городе в разгар большого фольклорного фестиваля. Все места в отелях были разобраны, так что Ваксманам пришлось поселиться в близлежащем Альсдорфе — уменьшенной и упрощенной копии Блуменау, пытающейся извлечь свой гешефт за счет привлекательного соседа, но, как выяснилось, без особого успеха. Его обитатели были беднее и внешне больше походили на туземцев, чем на европейцев. И уровень преступности здесь тоже оказался намного выше. Тем же утром у Ваксманов прямо из гостиничного номера украли дорожные чеки. Подумать только, украли чеки! И теперь муж отправился в Блуменау, чтобы попытаться получить новые, а она сама сидит в полицейском участке Альсдорфа, дожидаясь своей очереди, чтобы подать заявление о краже.

Ее мысли прервал — в который уже раз — сидящий в приемной мужчина. Он опять начал перечислять свои горести несчастной женщине-секретарю, работающей за ближайшим столом. Госпожа Ваксман искоса неодобрительно посмотрела на него. Он был одет в яркую и безвкусную гавайку, белые полотняные брюки, бесформенные и помятые, и широкополую соломенную шляпу, которая смотрелась бы более уместно на голове какого-нибудь шулера из тех, что обыгрывают в карты случайных попутчиков на речных теплоходах. Судя по бледному, даже несколько нездоровому цвету лица, он тоже был туристом — короче говоря, типичный отвратительный янки, нарочито громко болтающий по-английски и полагающий, что все вокруг должны заискивать перед ним и с радостью исполнять любое его пожелание. А сейчас он надоедал этой женщине, отвечающей ему на хорошем английском.

— Ну сколько же можно ждать! — заявил он визгливым, раздраженным голосом. — Неужели нельзя быстрее?

— Как только кто-то из сотрудников отдела освободится, он тут же примет вас, — ответила секретарь. — Если бы у вас был при себе паспорт, сэр, было бы гораздо проще…

— Я ведь уже объяснил вам. Мой паспорт украли. Вместе с бумажником, со всеми деньгами, кредитными картами и всем остальным, что было у меня в кармане. — Он впал в состояние какой-то вялой и апатичной, но по-прежнему шумной задумчивости. — Бог мой, это прямо что-то из Кафки. Вероятно, я никогда не выберусь отсюда. Я состарюсь и умру в этом участке, как жертва чудовищной бюрократии.