Две силы
Шрифт:
Всё это было очень неясно. Ясно было только одно: и от Бермана, и от Буланина, по мере возможности, и от Светлова, нужно было отделаться возможно скорей. Светлев, вероятно, исчезнет сам по себе, если до сих пор Медведевский отдел Москва никак не информировала об атомном заговоре, то это могло значить только одно: в данном отделе не было никакой атомной организации, его штаб-квартира была где-то в ином месте, а здесь оперировал только какой-то летучий отряд. Случайная встреча на случайном перекрёстке.
– Так, вы полагаете, что он не сбежит?
– Я
Товарищ Медведев пожал одним плечом, другое плечо при малейшем движении отзывалось острой болью.
– Я тут, товарищ Берман, решительно не при чем, мне приказывают, и я исполняю.
– Однако, никто вам не приказывал посылать отряд для ареста этого Дубина.
– Если бы ему не удалось сбежать, мы бы от него кое-что выпытали.
– Ничего бы вы не выпытали, сам он ничего не знает. Методы лобовой атаки, товарищ Медведев, не всегда увенчиваются успехом.
Товарищ Медведев ещё раз подумал о той странной настойчивости, с которою товарищ Берман пытается как-то обойти Дубинский след, закрыть пути к Дубинской заимке, нейтрализовать все попытки сделать там хотя бы обыск. Мысль о таинственных окурках и о ещё более таинственной беседе Бермана со Светловым мучила товарища Медведева, как гвоздь в сапоге, но никаких видимых путей эта мысль не открывала, товарищ Медведев знал слишком мало. Генерал Буланин знал, конечно, гораздо больше, и для него эти окурки могли бы быть целым откровением. Но каким?
– Полагаю, товарищ Берман, что если этот генерал сбежит, это будет скандал в мировом масштабе.
– Примите меры, чтобы он не сбежал.
Товарищ Медведев ещё раз пожал своим здоровым плечом.
– Я приставлю к нему двух очень опытных китайцев в качестве проводников. Но это, конечно, не гарантия. Думаю, что отряд нужно послать сейчас же вслед за этим генералом, чтобы с него глаз не сводить. Это тоже не совсем гарантия, но всё-таки… Правда, за последнее время совсем с ног сбился. Но в нашей работе это не в первый раз…
Товарищ Медведев несколько подчеркнул местоимение “нашей”, как бы противопоставляя тяжкую работу “периферии” кабинетным размышлениям “центра”. На это подчеркивание товарищ Берман не обратил решительно никакого внимания.
– Эта ваша дура, как её, Серафима, дала нам очень ценный след, за которым нужно было следить, а не устраивать кавалерийские налёты… Теперь об этом говорить, конечно, поздно. Жаль, что я сейчас не могу мыслить достаточно ясно. Позвоните, пожалуйста, санитара или врача, кнопка вот здесь.
Товарищ Медведев грузно поднялся и позвонил. Товарищ Берман лежал, закрыв глаза и на его насекомом лице не отражалось ничего, даже и боли.
“Вот тарантул!” – подумал товарищ Медведев…
– В наши расчёты вошла, конечно, непредвиденность – необыкновенная физическая сила арестованного, иначе бы
– …иначе бы вы тоже ничего не достигли. Кроме того, здесь действовала, конечно, не только физическая сила. Почему этот Дубин попал как раз в тот кабинет, где происходил допрос этого американского шпиона? Почему им удалось бежать вместе? Кто организовал поджог аэродрома? Нет, товарищ Медведев, в вашем объяснении имеется слишком много прорех. Во всяком случае, основной след, данный этой дурой, мы пропустили. И теперь необходимо эту заимку оставить в покое.
Товарищ Берман продолжал лежать, закрыв глаза, его голос не выражал ничего, и его лицо тоже ничего не выражало. Как бы подумав некоторое время, товарищ Берман сказал тем же ничего не выражающим тоном:
– Это мой приказ: оставить заимку в покое. А где же этот врач?
Почти в тот же момент в дверях показался тот же жовиальный доктор, внёсший в палату всё тот же запах одеколона, коньяку и сигар.
– Можете идти, – сказал товарищ Берман Медведеву. – Повторяю еще раз: никаких проявлений местной инициативы, заимку нужно оставить в покое.
Товарищ Медведев вернулся в свою палату в состоянии крайнего раздражения: этому пауку-Берману хорошо плести свою паутину в Москве, но что он понимает в здешних таёжных делах? Накрыть бы эту заимку несколько дней тому назад сразу, каким-нибудь парашютным десантом, давно всё было бы уже ясно. Правда, конечно, и то, что тайга ставила почти непреодолимые препятствия для такого десанта: лес, скалы и озёра. Ну, пришлось бы пожертвовать несколькими десятками людей, подумаешь, в первый раз, что ли?
Санитар помог товарищу Медведеву улечься на кровать и устроил его раненую руку. Товарищ Медведев приказал ему разыскать и вызвать майора Иванова. Майор Иванов появился, как и всегда, почти сразу, как будто он только и ждал этого приглашения и, как всегда, на его лице не выражалось решительно ничего, может быть, только крайняя усталость, товарищу Иванову приходилось быть прислугой для всех. Товарищ Медведев очень коротко, но достаточно обстоятельно изложил всё, что требовалось от товарища Иванова. Тот стоял навытяжку и только от времени до времени прерывал Медведевский монолог короткими “слукаюсь”, “точно так” и прочими междометиями в этом роде. На его лице по-прежнему не отражалось ничего.
Закончив свой монолог, товарищ Медведев всмотрелся всё-таки в это лицо. У товарища Медведева были смутные подозрения, что товарищ Иванов не то знает, не то понимает, не то просто догадывается о целом ряде вещей, о которых сам он или не догадывается или не имеет времени догадываться. Товарищ Медведев, впрочем, как-то понимал, что последнее соображение является только утешением, у товарища Иванова времени было ещё меньше.
Диспозиция и дислокация всего того, что товарищу Иванову предстояло сделать, была, в сущности, закончена. Но у товарища Медведева оставалось всё-таки какое-то смутное ощущение, авось этот аппаратчик предложит что-то более толковое, вся эта история начинала принимать явно бестолковый характер.