Две силы
Шрифт:
– Ну, чего же вы стоите, как бревно, – довольно неожиданно сказал товарищ Медведев, – садитесь, вот тут стул.
Товарищ Иванов все той же деревянной куклой присел на стул.
– Чёрт его знает, – сказал Медведев довольно интимным тоном, – получается форменная путаница.
– Точно так, – деревянным тоном ответил товарищ Иванов.
– И этот генерал, тоже, чёрт его знает…
– Точно так, – подтвердил товарищ Иванов.
– Что вы всё такаете да такаете, – раздраженно сказал товарищ Медведев. – Вот, на вас снова возлагается очень ответственное поручение, думаете ли вы о нём, или вовсе не думаете?
– Точно так, – сказал товарищ
– Что “точно так”? Я спрашиваю, думаете или не думаете?
– Точно так, думаю, – поправился товарищ Иванов.
– А если думаете, то как вам всё это кажется?
– Принимая во внимание существующее положение сложившихся объективно обстоятельств…
– А не можете ли вы говорить человечьим языком?
– Точно так. Слушаюсь. Говоря короче, сбежит.
– Кто сбежит?
– Да вот этот самый генерал.
– Почему сбежит?
– Достаточно просто, сейчас капиталистическое окружение, готовя империалистическую войну против республики трудящихся…
– К чёртовой матери с вашей шарманкой! Говорите по-человечески.
– Слушаюсь. Во-первых, если посылать человека для освещения или разведки этой самой заимки, то, конечно, уж не генерала Буланина, у него такой вид, что всякий человек в тайге насторожится. Нужно было бы послать какого-нибудь контрабандиста, охотника, чалдона, такие ведь у нас есть.
– Это совершенно верно, – не без некоторого внутреннего сожаления сказал товарищ Медведев; эта мысль, при всей её простоте, ему самому как-то в голову не пришла.
– Так что, если на заимке и есть что обследовать, то генерал Буланин, конечно, не сможет обследовать ничего. Во-вторых, я, товарищ Медведев, конечно, не знаю, зачем его здесь держат…
– Для приманки, – сказал товарищ Медведев.
– То есть, как это для приманки?
– Чтобы за ним и другие белые переходили бы к нам.
– Г-м, – сказал товарищ Иванов, не без некоторого сомнения. – Ну и как, перешли ещё?
– Не слыхал, – отрезал товарищ Медведев.
– Так что и с приманкой не выходит?
– Как будто…
– Тем более. Сейчас все эти империалисты…
– Вы вот что, товарищ майор, – сказал Медведев раздражённо-официальным тоном, – вы всех этих пролетариев, империалистов и прочих бросьте к самой чёртовой матери. Дело совсем просто, если нашу власть сковырнуть, то всех нас перевешают…
– Предположительно.
– Не предположительно, а просто повесят.
– Г-м, – сказал товарищ Иванов.
– И ничего не “г-м”, мы уже тридцать лет танцуем под виселицей, – сказал товарищ Медведев довольно неожиданно для самого себя. – А если не виселица, так вот, – товарищ Медведев здоровой рукой показал на свою раненую. – Словом, здесь дело конкретное. Если этот Буланин сбежит, будет большой скандал. Можно сказать, мирового масштаба. Дайте мне папиросу и зажгите мне спичку.
Товарищ Иванов исполнил и то, и другое. Вопреки обыкновению, товарищ Медведев дружески протянул ему портсигар, как бы подчёркивая интимность данного разговора. Товарищ Иванов почтительно закурил папиросу…
– Если разрешите доложить, товарищ Медведев…
– Валяйте!
– Если разрешите доложить, так не всё ли равно, одним скандалом больше или одним скандалом меньше?
– Не всё равно. Почему Буланина послали сюда из-за этих атомных диверсантов? Значит, он тут что-то знает, а за такое знание, во-первых, могут, действительно, заплатить большие деньги, а во-вторых, всё это – верёвка на нашу шею… А мы уже и так довольно потрудились…
– То есть,
– Вот уже сколько лет всё воюем и воюем. Всё на фронте и всё без смены. А тут ещё и Америка навалится. Это будет почище Гитлера, для нас, по крайней мере. А если Буланин сбежит, то куда он сбежит? Конечно, к американцам. Вопрос в том, можно ли будет перехватить его ещё по дороге на заимку? Он вылетит из Читы, это я уже знаю. Когда он вылетит, это я тоже буду знать. Спуститься ему, кроме, как на этом озере, больше негде, разложите эту карту тут на полу.
Товарищ Иванов разложил на полу огромную карту воздушной съёмки.
– Генерал Буланин, – сказал товарищ Медведев, – может спуститься только вот на этом озере, больше, повторяю, негде. Самолёт, конечно, сейчас же снимется. Вы должны спуститься через час или два после Буланина. Сможете ли вы догнать его по дороге на заимку?
– Сможем. Генерал Буланин, как я полагаю, очень плохой ходок. Но не знаю, сможем ли мы обойти его стороной? Разрешите, товарищ Медведев, получить от вас конкретную директиву. Допустим, что мы нагнали генерала Буланина, а он прикажет нам возвращаться обратно. Как тогда?
– Г-м, – сказал товарищ Медведев, – нужно что-то придумать, – и посмотрел на товарища Иванова откровенно вопрошающим взором.
– Можно бы, конечно, инсценировать какое-то нападение, перестрелку или что-нибудь в этом роде… Но для этого, вероятно, придётся прорваться как-то вперед генерала Буланина. Не знаю, насколько это возможно…
– Это уж я, – обрадовано сказал товарищ Медведев, – предоставляю вашей инициативе. Наперёд всё равно всего предусмотреть нельзя. Там видно будет.
Товарищ Иванов понял, что всю ответственность товарищ Медведев хочет переложить на него. И, в случае какого нибудь скандала, свалить всю вину со своих собственных плеч. Было, однако, ясно, что никаких более подробных директив от товарища Медведева не дождаться.
– Словом, действуйте, – сказал Медведев ободряюще. – Валяйте. Мне этот чёртов медведь так изуродовал руку, что я сейчас никуда не гожусь. На вас, товарищ Иванов, ложится сейчас очень большая ответственность.
Товарищ Иванов знал это и без него. И именно этого товарищ Иванов старался избегнуть всегда и изо всех своих сил. Но сейчас, действительно, ничего предусмотреть было нельзя.
– Так что, если вы разрешите, я отдам соответствующие приказания.
– Валяйте!
На этом аудиенция кончилась. Товарищ Иванов представил генералу Буланину некоего дядю вполне опытного во всех деталях концлагерного быта, и двух китайцев, долженствующих служить и проводниками, и стражами. Реализуя все эти административные предприятия, товарищ Иванов мечтал, собственно, только об одном – придти домой, выпить и завалиться спать. Его востроносенькая супруга была в данный момент на службе и помешать не могла. Многолетняя тренировка выработала у товарища Иванова способность заснуть в любую минуту, в особенности, если перед этой минутой было выпито. Оставался, правда, ещё нерешённым вопрос о транспортном самолёте, но товарищ Иванов знал, что даже и для данного учреждения больше, чем какие бы то ни было приказы, иногда помогает самый простой блат, кому-то нужно будет выписать из закрытого на все замки распределителя НКВД соответствующее количество коньяку, икры, балыка и всяких таких вещей, и самолёты явятся, как из-под земли. По-видимому, не только генерал Буланин, но даже и товарищ Берман не были вполне в курсе всех блатных мероприятий низового аппарата НКВД.