Две силы

Солоневич Иван Лукьянович

Тело товарища Чикваидзе пахло большим количеством водки. Оно кое-как привело самое себя в сидячее положение и повторило свою сентенцию ещё раз. Пограничники, опустив винтовки, рассматривали тело с видом понимающего и дружественного сочувствия.

– В чём дело? – сказал Чикваидзе, – пачему чэловеку спать не дают, а?

– Так что, товарищ Чикваидзе, – сказал старший, – клуб сгорел. И вообще. Ну, там увидите. А что у вас тут в шалашике?

– А тэбэ какое дэло?

– Приказано обыскать всех и всё, что только попадётся.

– Ну, и ищи.

Товарищ

Чикваидзе, сделав над собою героическое усилие, встал и сильно кренясь на обе стороны по очереди, направился к речке. Один из пограничников нежно поддержал его под руку. Став на колени перед водой, товарищ Чикваидзе кое-как смочил своё обременённое думами чело. Старший на четвереньках заполз в шалашик, обнаружил там две пустые литровки, двустволку, автоматический пистолет и рюкзак. В рюкзаке была всякая мелочь, вроде полотенца и прочего, но оказалось и нечто твёрдое. Вытащив это нечто, старший обнаружил старинной системы револьвер. Всё, кроме револьвера, было совершенно понятно. Револьвер был непонятен вовсе. Была двустволка, понятно: шёл человек на охоту. Никакой дичи не оказалось, тоже понятно: шёл на охоту и пришёл в шалашик. Пистолет полагался по службе. Но зачем к этому пистолету ещё и револьвер? Старший положил револьвер в карман.

Вот именно этот револьвер и показывал сейчас товарищ Медведев товарищу Берману, сопровождая этот показ теми же недоумёнными соображениями, какие пришли в голову и старшему звена.

– А что Чикваидзе по этому поводу говорит? – спросил Берман.

– Я с ним, товарищ Берман, не хотел без вас разговаривать, – дипломатически ответил Медведев, – да вот и его самого ведут.

Последнее было не совсем правильно. Товарищ Чикваидзе шёл сам, правда, слегка придерживаемый одним из пограничников.

– Зачем у вас этот револьвер? – спросил Берман.

– Папробавать, – ответил Чикваидзе, слегка качаясь взад-вперёд.

– На ком попробовать?

– На… – тут товарищ Чикваидзе чуть-чуть запнулся. – Папробавать, – сказал он ещё раз.

– На ком, я вас спрашиваю?

– Н-на… на дереве…

– Зачем?

– Ынтересна.

– Почему интересно?

– Так.

Товарищ Чикваидзе соображал ещё очень туго, но кое-что уже начал соображать. Соображения были неутешительные. Но самое умное из них состояло в том, чтобы показаться ещё более пьяным, чем он был в самом деле.

– Что значит “так”? Отвечайте, когда вас опрашивают!

– Так, – ещё раз ответил Чикваидзе, сильно покачнувшись вперёд. Берман отскочил в сторону, а пограничники схватили Чикваидзе за шиворот. Равновесие было восстановлено.

Чикваидзе неопределенно развёл руками.

– Так… Так, например, вот это – новый пистолет, а вот это – старый пистолет, кто, спрашивается, лучше? Я из лука тоже пробовал. Нэ попадёшь.

– Сколько вы выпили?

– Два.

– А вы знаете, что с вашей женой случилось?

– С-с-сдохла?

– Почему вы думаете, что сдохла?

– Нэ думаю. Желаю. Чтобы сдохла.

– Когда вы её видели в последний раз?

– В

лесу.

– Я спрашиваю, когда?

Товарищ Чикваидзе покачнулся ещё раз.

– Нэ знаю, пьян был. А сейчас – это когда? Сейчас это завтра?

– Отведите его в машину, – сказал Берман пограничникам. Пограничники, подхватив Чикваидзе под обе руки, повели его к веренице машин, стоявших невдалеке.

– Товарищ Медведев, – спросил Берман, – есть у вас тут опытный следователь под рукой?

– Есть, товарищ Берман.

– Пусть сейчас же продолжает допрос. Этот тип не так пьян, как представляется.

– Ну, всё-таки, – констатировал Медведев снисходительно, – два пустых литра при нём всё-таки нашли.

– Револьвер, действительно, мало объясним. Служебное оружие было при нём. Но, вот, кажется, ещё новости несут.

Один из старших пограничников, щёлкнув каблуками, поднёс руку к козырьку:

– Разрешите доложить, товарищ Медведев?

– Докладывайте.

– Так что, в развалинах часовни найден тайник. Пустой. Несколько кирпичей было вынуто. Кто-то ещё вчера подъехал верхом к часовенке и что-то взял из тайника.

Медведев мрачно посмотрел на Бермана. Но на Бермана тайник особенного впечатления не произвёл.

– А следы и направление сторожа установлены?

– Так точно. Три верховых коня, три вьючных, направление юго-юго-запад.

– Ну, этих-то мы найдем, – сказал Медведев. И жестом руки отпустил пограничника.

– Да, – сказал он, – забыл вам доложить. Двустволка Чикваидзе осмотрена. Стволы чисты, патроны все налицо, полный патронник. То же и с служебным пистолетом. Довольно ясно: приехал – и сразу за водку; вчера – литр и, кажется, сегодня утром – другой. Вот только револьвер…

– Узнаем и о револьвере, – сказал Берман.

– Сейчас, думаю, к полудню, прибудет кавалерия – три эскадрона, пойдёт по следам. Этот чалдон следы, конечно, запутает. Жаль, что я так поздно догадался, кавалерию нужно бы иметь здесь ещё вчера. И геликоптёры тоже. Ну, всё равно. Муравей не скроется…

Берман ничего не ответил. Конечно, это его, Бермана, промах. Нужно было сейчас же после телефонного разговора с Серафимой Павловной послать на грузовиках хотя бы десятка два конных пограничников и геликоптёры. С самолёта очень трудно осветить тайгу. С геликоптёра можно заглянуть под любой куст. Но это не так важно. Три человека, шесть лошадей. Их найдут… Если будет стоять хорошая погода. А если дождь?

Если дождь? Этот таинственный сторож был, на данный момент, единственным близким ключом к тайне. Если он будет пойман, ключ будет в руках Бермана. Или, по крайней мере, отмычка. А если нет?

Два дня стояла прекрасная погода. Целый кавалерийский дивизион обшаривал тайгу. Около десятка геликоптёров жужжали над каждой расщелиной. К концу второго дня начался затяжной осенний дождь. И сторож и его беспризорники канули в воду.

ПЕЩЕРНЫЕ СНЫ