Две жизни в одной. Книга 3
Шрифт:
– Вот и поговорили, - высказалась Мария, обращаясь к дереву.
– Уж ты-то, верно, многое здесь видела и много знаешь. Рассказала бы?
Но в ответ слышался только тихий шепот листвы, а в пристройке, на плите, громко посвистывая, стоял чайник, оповещавший, что он вскипел.
Вернувшись в избу с чайником, проворчала:
– Чаю не с кем попить.
– И, как показалось Марии, кто-то ответил:
– Почему не с кем? А с нами?
– Что за чушь? Может, водитель-мужичок вернулся? Или от тряски голову растрясло?
Заварив чай в изящном чайничке, расставила красивые чашечки на блюдечках, насыпала
– Вот и чудненько!
Под звуки рэпа, наполнившего дом, приступила к чаепитию. Половицы старого дома стали поскрипывать, будто по ним кто-то ходил приплясывая или пританцовывая.
– Ну и домик! Видно, такой старый, что от музыкальных звуков потрескивает!
– высказалась Мария, глядя на лампадку, подмигивающую медленно, но ритмично
Проснулась Мария на кровати. Как она здесь оказалась, не помнила. Верно, так устала с поездками да мытарствами по городку, по деревенской трассе, что, попив чая, в полусне добрела до постели. Ходики, подаренные Прокопычем, мерно отсчитывали минуты. Гири неторопливо, через каждый стук, отмеряли свой шаг в сторону пола.
– Интересно, кто же в мое отсутствие гири подтягивал? Ведь механического завода им хватало лишь на сутки?
Но размышления Марии прервал хотя и хриплый, но громкий голос петуха. Петух исполнял свою раннюю петушиную песню. Глазастая полная луна еще висела над землей. Царица ночи пристально, не мигая, смотрела на Марию через оконный проем. Полнолуние! Проснувшиеся вороны пронеслись на фоне сверкающей луны, громко каркая, словно только что свершили черное дело.
В доме у Марии происходили странные вещи. Длинный обеденный стол с лавками вдоль стены, как его ни драила Мария, постоянно темнел, словно его не мыли долгие годы. Эта часть дома неизменно сохраняла свой прошловековой вид. Сначала это удивляло, потом стало беспокоить Марию. Но постепенно с этим она смирилась и не стала обращать никакого внимания на шутки старого строения, считая это каким-то аномальным явлением в природе. Но на столе вскоре стали появляться зарубинки - отметинки, сделанные ножом.
– Что это? Откуда?
– однажды спросила она у Прокопыча.
– Пойдемте, покажу!
– Откуда? Оттуда!
– Но от предложения войти в дом решительно отказался.
– В этот дом я не вхож. Хватит и одного раза.
– Вы о чем?
– Да все о том!
– снова ответил старик.
– Может, черная старуха расскажет. Спросите. Она раньше здесь жила.
– Она? Здесь? А сейчас почему в другом доме?
– на что Прокопыч, как всегда, ушел от разговора, вспомнив какой-то нелепый случай с бараном.
– А кто хозяин у дома? Могу ли я с ним встретиться? Оплатить за «хоромы»?
– продолжала допытываться Мария.
– Кому платить? Некому платить!
– почти огрызнулся Прокопыч.
– Они все туда давно ушли. Их нет!
– Куда ушли?
– Больше не спрашивайте! Туда!
– и Прокопыч поспешил в сторону своего дома.
Попривыкнув к поведению дома, Мария все же стремилась понять, что происходит и что является причиной таких аномалий. Не найдя для себя никакого объяснения, однажды взяла и спросила громко и выразительно:
– Дом, ответь мне!
– После этих слов изба неожиданно стала наполняться людьми, появившимися из пустоты. Фигуры ходили по дому, были слышны скрипы половиц. Один старичок почти вплотную подошел к кровати, на которой лежала Мария, и внимательно на нее посмотрел. Две молодые женщины уселись на печи, свесив ноги, беззаботно болтали, касаясь голыми пятками печных отдушин. Часть пришедших расположились на лавках вокруг стола. На той части стола, той, что всегда темнела, появились разные предметы. Кто-то, смочив льняную нитку дегтем, подшивал валенки, кто-то из глины мастерил игрушки-свистульки и даже небольшие горшочки. И никакого звука, кроме упавшего возле печи ухвата да опрокинутого пустого ведра.
– Это что, сон? Или разгулявшаяся писательская фантазия?
Мария, словно примагниченная, лежала на своей деревянной кровати не в силах от нее оторваться. Да и зачем? Что она могла изменить? Один из немолодых гостей даже попробовал покрутить колесико у приемника. Но батарейка, к счастью, села, а потому приемник молчал. Неожиданно все встали, поклонились в сторону правого угла, где висела икона, и так же внезапно исчезли, как и появились. Лишь только скрип половиц выдавал их приход, а затем и уход. Занималась заря, окрашивая верхушки сосен легким розовым свечением. Раннее сумрачное небо очень быстро светлело, словно торопилось осветить землю солнечным светом. Мария лежала, будто парализованная увиденным. Смешанное чувство страха, любопытства необъяснимого захватило ее целиком. Доселе молчавший приемник вдруг издал звуки, затем выдал музыку победного марша.
– Наверное, батарейка сама встала на место. Есть питание - есть трансляция!
– подумала Мария.
Но музыкальные звуки так же неожиданно оборвалась, как и появилась.
По грибы
Наступивший день был обычным. Ранним утром у ворот послышался голос Прокопыча:
– Мария, никак спишь? Ведь за грибами собрались? А то перерастут. Нынче белых-то пропасть! Посушишь, - продолжал Прокопыч.
– Зимой варево будет!
Наспех собравшись, Мария вышла из дома.
– А чего такая смурая?
– поинтересовался единственный мужчина деревни.
– Хотя оно и понятно: деревня - не город. Завянуть тут можно.
– Прокопыч, - спросила Мария, - ты бы лучше рассказал про все дела, ты же знаешь! И про жительниц - твоих соседок?
– Да что рассказывать, - ответил старик, бодро шагая рядом с Марией.
– Что говорить о них? Пелагея живет здесь смолоду, как и я. Вместе гуляли, под гармошку каблуками дробили. Считай, всю жизнь здесь прожили. Раньше в деревне была уйма народа. Да кто куда подался. Кто в город на заработки, кто помер. Оба мы вдовые.
– А Евфросиния?
– спросила Мария.
– Она пришлая. Давно появилась, но откуда - не ведомо. Странная старушка. Возникла - и все! Вот и живет. А ты чего гриб не срезаешь? Смотри, какой здоровяк! Кряжистый! На целых полкило вымахал. Хотя я предпочитаю беленькие собирать поменьше размером.
И Прокопыч, вновь уйдя от разговора о жительницах деревни, стал рассказывать Марии о способах сушки, соления, консервирования грибов, о тех доходах, которые можно иметь, если заниматься грибным делом.