Две жизни в одной. Книга 3
Шрифт:
– Спасибо за прием. За поучительную лекцию. Но к чему все это?
– в ответ послышался легкий скрип, словно чиркнули спичкой по коробку, и опять воцарилась тишина.
– Вы еще не дозрели для серьезного разговора, тем более, для запланированного дела. Поторопились сюда попасть, - раздался в тишине резко звучащий голос.
Мифодий повернул голову в сторону от зеркала и боковым зрением заметил черную фигуру, тающую в темноте. Невольно вновь взглянул в зеркало. Там было его отражение. Он попробовал изменить мимику лица. Отражение сделало то же самое.
– Это я! А кто был тот?
Свеча замигала еще больше, хотя никакого
Оказавшись за дверью башни, тело неожиданно освободилось от ощущения, что кто-то рядом находится, порождающего в душе необъяснимый страх.
– Фу ты, черт! Чертовщина какая-то!
– высказался Мифодий.
– Хорошо, что плотно дверь закрыл. Чтоб не выползла!
Но когда, отойдя от башни на несколько шагов, оглянулся, дверь снова была приоткрыта, словно приглашая вернуться назад.
День вдруг оказался на исходе. Страшная усталость заставила Мифодия вернуться в кабинет. В окно смотрело еще не уснувшее солнце. Положив свои румяные щеки на подоконник, смотрело на Мифодия бесстрастно, с подобающей для солнца улыбкой. На письменном столе перед Мифодием возвышалась гора скомканных черновиков. Настольная лампа в виде прекрасной женщины, которая держала на вытянутых руках чуть розоватый пластиковый плафон, излучала умиротворяющий свет, хотя и не была включена. Запах садовых цветов, чуть перемешанный с запахами каких-то освежителей помещений, успокаивал.
Новые загадки замка
- Сегодня, - неожиданно решил Мифодий, сказав об этом довольно громко, - переночую в бабушкином доме. Я тут, вижу, временный.
Высказавшись так, он хотел покинуть кабинет, но сделать это ему не удалось. Дверь, неожиданно щелкнув и звякнув чем-то металлическим, не открывалась.
– Не было печали - черти накачали!
– выругался хозяин кабинета.
Но и это не помогло. На плечи и на спину словно навалили тяжелые, хотя и мягкие, мешки. Голова стала подобна чугунной. Пошатываясь, отыскав в дальнем углу кабинета кушетку, Мифодий, как подкошенный, свалился на нее. Что-то под боком мяукнуло. Но кто, этого Мифодий не увидел, так как глаза мгновенно закрылись. Желание взглянуть на засыпающее солнце ни к чему не приводило. Мутные тени заскользили, заполняя комнату ощущением присутствия кого-то. И количество этого непонятного присутствия было большим. Но особенно ощутимы были три присутственных сгустка. К счастью, Мифодий мгновенно уснул.
Утром дверь кабинета как ни в чем не бывало спокойно открылась. Раннее утро разбудило хозяина дома пением петуха.
– Откуда взялся петух?
– первое, о чем подумал Мифодий.
– У меня в усадьбе нет ни одного животного! Видимо, слышен петушиный голос из дальнего села. А возможно, чей-то крылатый и через забор влетел? Но никакого петуха, способного петь, не было. Это снова прочистил свою глотку, на минуту ожив, каменный петух, восседавший на высоком шесте вблизи дома, недалеко от каменного бассейна, вокруг которого все так же лежали мраморные тигры и львы. Только, как показалось Мифодию, они чуть изменили свои позы. Самый крайний, ранее смотревший на входящего в ворота, теперь держал голову не так гордо. А сверкающие ранее глаза были виновато потуплены.
– Почему у него на шее толстая веревка?
– сначала про себя, потом вслух спросил Мифодий. Подойдя ко льву, громко спросил:
– Кто это сделал?
Глаза льва блеснули яростно и свирепо. Солнце, поднимаясь над забором, ограждающим замок, смотрело на обитателей тепло и ласково.
– Опять чертовщина!
– сказав так, Мифодий хотел снять с шеи веревочный ошейник, но это, как оказалось, была не веревка, а металлическая цепь. Швырнув цепь в вазу, стоявшую рядом, наполненную водой, Мифодий удивился. Цепь, издав шипящий звук, подобно свежей сильногазированной жидкости, мгновенно растворилась.
– Чудеса, если скажу - не хуже!
– снова воскликнул Мифодий.
– А ведь в парке установлены видеокамеры? Если они работают, то можно многое увидеть!
– Конечно, можно. А для чего, хозяин, пара гляделок? Разуй глаза, оглянись, - промурлыкал появившийся кот.
Мифодий оглянулся. Вблизи бассейна, рядом с собаками стояла женская каменная статуя.
– Что за хулиганство? Какому вандалу нужно было ночью перетаскивать скульптуру от парадного входа к бассейну?
Но одному статую ведь не поднять? Значит, целая группа проникла на территорию! Но видеокамеры показали только одну женщину, разгуливающую по парку, и с нею пару собак, точь-в-точь, как те каменные псы. А еще кота, сидящего на крыше беседки с улыбающейся мордой прохвоста. Затем в кадре Мифодий увидел, как шерсть на спине кота встала дыбом, и он в ярости кинулся на собак. Собаки, поджав хвосты, помчались и уселись там, где сидели и раньше. На этом запись резко обрывалась.
– Эй, котяра! Хватит дурить! Это ты опять, знаю, сработал. И что тебя так в последнее время заносит?
– Любовь, злость, пришелец! Я ведь без будущего!
– фыркнул кот.
Неожиданно для него накопившаяся отрицательная энергия вдруг влилась в ногу Мифодия, и он в сердцах пнул кота. Кот же успел свернуться в кольцо и лечь в ногах прекрасной каменной дамы. Удар по коту получился довольно-таки сильный. Но кот уже был каменным. От удара о круглый булыжник нога у Мифодия вмиг посинела.
– Чертов кот!
– завопил новоиспеченный хозяин замка, прыгая на одной ноге. Боль от ушиба была наисильнейшей и волной пошла от ноги к голове.
– Опять надо к этой Мадам Удав обращаться!
– зло крикнул Мифодий, направляясь в сторону аптечной комнаты. Но, к удивлению Мифодия, аптечная комната выглядела теперь иначе, чем та, где восседала в кресле Мадам Удав. За прозрачной стеклянной стойкой располагался куст искусственных цветов. Полированные листочки блестели от светосберегающей лампы, вкрученной в держатель настенного бра. На столе в огромной банке большая сочная медицинская пиявка, обучающе двигая острыми клычками, поучала тощую пиявочку. В банке поменьше, что стояла на полке, копошились многочисленные представительницы пиявочного метода лечения, образовав плотный шевелящийся ком.
– Фу ты!
– брезгливо поморщился Мифодий, хлопнув дверью аптечной комнаты.
– Напрасно, напрасно!
– слышались из-за двери голоса тощих пиявок и густой бас самой главной, толстой представительницы пиявочного мира. Но Мифодий, хромая, уже шел по дороге в сторону поликлиники, где был обычный аптечный киоск.
– Сложные у вас дела!
– сказал аптекарь, когда Мифодий изложил суть дела.
– Я думаю, вам без психоаналитика не обойтись.
– Почему психоаналитика? А не невропатолога или психотерапевта?