Двенадцать поэтов 1812 года
Шрифт:
«То, что мы здесь, среди этих людей и под этим небом, — говорил Жуковский другу, — не есть ли дань нашей юности? Не знак ли того, что в сердце своем мы не изменились?..»
Андрей согласно улыбался и вспоминал, как в Благородном пансионе приятели учредили Дружеское литературное общество.
Кайсарову выпало проучиться в пансионе всего год — умерла Екатерина II, а Павел I, вступивший на престол в 1796 году, решил пополнить армейские ряды и приказал призвать на ратную службу всех молодых дворян, записанных с младенчества в полки…
Хорошо, что через два года юного офицера перевели в Москву и место его службы (Охотный ряд) оказалось неподалеку от Благородного пансиона, где вскоре он, Жуковский, Воейков и братья Тургеневы составили Дружеское общество. Там они говорили
— Андрей-Андрей… — вздохнул Жуковский.
— Как мы осиротели тогда без него! — отозвался Кайсаров.
— Мне его и сейчас не хватает. Иногда думаю: ну с кем, с кем разменяться мыслями? Вот был бы Андрей…
— Столько лет прошло, а перечитываю его письма — и плачу.
И Жуковский, и Кайсаров помнили строки Андрея Тургенева, ставшие клятвой для целого поколения:
Сыны отечества клянутся! И небо слышит клятву их! О, как сердца в них сильно бьются! Не кровь течет, но пламя в них. Тебя, отечество святое, Тебя любить, тебе служить — Вот наше звание прямое!..Внезапная смерть Андрея Тургенева — это была их первая утрата, первое совместно пережитое горе.
Недавно саратовский исследователь Александра Ивановна Баженова [83] опубликовала отрывки из переписки двух Андреев — Кайсарова и Тургенева, двух семнадцатилетних юношей.
Кайсаров — Тургеневу: «Сейчас лишь с Воробьевых гор, милый друг, Андрей Иванович, пришел я и, несмотря на всю усталость, не имею столько отважности, чтоб пропустить почту, не написать тебе кой-чего о себе… Жуковского в Москве нет, он куда-то поехал в деревню на пять дней; но вот уже десятый день как его здесь еще нет…»
83
Когда я завершал эту главу, пришло трагическое известие: 4 сентября 2013 года выдающийся исследователь русской литературы и критик Александра Ивановна Баженова трагически погибла во время командировки в Москву — ее сбила машина. Она приехала представить свою новую книгу (по строчке Н. Рубцова она называется «За все добро расплатимся добром»). Александра Ивановна родилась в 1947 году в одном из печорских лагерей ГУЛАГа. Окончила Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского и Литературный институт им. А. М. Горького. Ее замечательный труд об А. С. Кайсарове, изданный десять лет назад небольшим тиражом, еще ждет своего признания.
Тургенев — Кайсарову: «Здравствуй и ты, брат Андрей Сергеевич!.. Я нашел по дороге прекрасных незабудочков, твои любимые цветы, сорвал и положил в карман, а как скоро я их увидел, тотчас и вспомнил тебя…» [84]
Как странно, что те же незабудки через несколько лет прорастут в другом дружеском послании: Константина Батюшкова — Ивану Петину (тоже, кстати, окончившему Московский благородный пансион):
О любимец бога брани, Мой товарищ на войне! Я платил с тобою дани Богу славы не одне: Ты на кивере почтенном Лавры с миртом сочетал; Я в углу уединенном Незабудки собирал…84
Баженова А. И. А. С. Кайсаров — забытый герой раннепушкинской
В 1813 году Жуковский напишет, вспоминая Андрея Тургенева:
Где время то, когда по вечерам В веселый круг нас музы собирали? Нет и следов; исчезло все — и сад И ветхий дом, где мы в осенний хлад Святой союз любви торжествовали И звоном чаш шум ветров заглушали. Где время то, когда наш милый брат Был с нами, был всех радостей душою? Не он ли нас приятной остротою И нежностью сердечной привлекал? Не он ли нас тесней соединял? Сколь был он прост, нескрытен в разговоре! Как для друзей всю душу обнажал!А первым этот заветный дом и сад описал как раз Андрей Тургенев, вот его стихи 1801 года:
Сей ветхий дом, сей сад глухой — Убежище друзей, соединенных Фебом, Где в радости сердец клялися перед небом, Клялись своей душой. Запечатлев обет слезами, Любить отечество и вечно быть друзьями.И тут пора сказать благодарное слово о Благородном пансионе.
Глава третья
С радостию отдал бы моих детей в университетский пансион, который образовал лучших наших Генералов, Писателей, Государственных людей и до сих пор не переродился…
Окошко «До востребования». — Тепло Телеграфа. — Пансион поэтов. — Отцы-основатели: Херасков, Прокопович-Алтонский и Мерзляков. — Большая семья. — Поощрения. — Книжка на ужин
85
Батюшков К. Н. Сочинения. Т. 2. М., 1989. С. 383.
Когда в юности я оказывался в Москве, то моим любимым пристанищем в непогоду был Центральный телеграф в начале Тверской. Там можно было отогреться, толкаясь у окошка «До востребования» и разглядывая марки. Приезжий со всего Союза народ стремился подать весть о себе телеграммой, звонком или авиаписьмом, и это стремление захватывало каждого, кто еще только входил под гулкие своды. И хотелось тут же написать открытку домой, макая острый клюв перьевой ручки в синие чернила.
В общем, я ощущал телеграф как место лирическое и благородное. И вот сейчас, через много лет, я понял, что не ошибся в том своем ощущении. Оказывается, в начале XIX века на месте телеграфа стояло здание, где размещался Благородный пансион. Благородный!
Для учебного заведения название так же важно, как для корабля. Как назовешь — так и поплывет. Благородный пансион пережил четыре царствования, был разорен дотла пожаром 1812 года и воскрес из пепла. В 1830-х был насильственно реформирован в гимназию, но память о необыкновенном учебном заведении передавалась из поколения в поколение на протяжении всего XIX века.
Благородный пансион — быть может, самое гуманное (там никогда не было физических наказаний для воспитанников) и самое гуманитарное учебное заведение в России XVIII–XIX веков. Из стен Благородного пансиона вышли 56 стихотворцев! Среди них: Жуковский, Грибоедов и Лермонтов. Некоторое время в пансионе учились Баратынский и Гнедич.