Двенадцать заветных желаний
Шрифт:
— Ты меня победил.
— Наверное, ты думала о чем-то другом. — Он улыбался, глядя ей прямо в глаза, и что-то екнуло у нее в груди. — Наверное, нам надо было предупредить тебя.
— Ты хорошо умеешь управлять яхтой, — с трудом выговорила она.
— Да, я умею это делать, — тихо сказал он. — И люблю. Просто… мне надо было вспомнить.
— Это безопасно.
— И весело. Мы просто забыли об этом.
— А теперь у тебя есть собака и яхт-клуб, — сказала она чуть резче, чем сама того хотела. — Кстати, о собаках… Ты
— Что за вопрос! — воскликнул Ник с обидой в голосе. Он направился к яхт-клубу. Собаки были привязаны под тенистым эвкалиптом, перед каждой поставлена миска с водой. Обе грызли мозговые косточки.
— Я не давал им кости, — сообщил ей Ник. — Но через пару минут, как только я привязал их здесь, Фред поведал всем историю этих собак. Местный мясник так растрогался, что принес им кости. Ты видела когда-нибудь кого-то более счастливого?
Мисти почувствовала, что улыбается. Но затем вдруг… Слезы? Это было глупо, слишком эмоционально…
Она никогда не плакала. Никогда. Но сейчас…
Ник смотрел на нее. Кажется, ее слезы не обескуражили его. Подняв руку, он вытер ее слезы, пока они не полились по щекам.
Его прикосновение было обжигающим. Ей хотелось удержать его руку и прижать к своей щеке. Но люди смотрели на них.
— Эй, Николас! — К ним подошел Фред. — Прекрасная гонка! Замечательный результат. Я слышал, вы рисуете.
— Рисую? — настороженно спросил Ник, и Мисти хихикнула, быстро ретировавшись.
— Буду рада видеть вас у себя, — пробормотала она и пошла поздравлять Ди.
Но не успела Мисти сделать несколько шагов, как ее догнал Бейли. Он сунул свою ручонку в ее руку.
— Можно я поеду с вами домой в вашей машине? Папа сказал, что мы сейчас перекусим на пляже — возьмем рыбу, чипсы и чай. Вы поедите с нами? Мы с собаками будем очень рады.
Они вместе перекусили: съели рыбу и чипсы. Тук носилась по пляжу как угорелая, а затем улеглась возле Кетчупа в блаженном изнеможении. Собачки тоже лакомились чипсами и выглядели вполне счастливыми.
Кетчуп поправлялся с каждым днем. Лапа его была переломана в нескольких местах, ее еще нужно было лечить, но теперь он был вместе с Тук, и он нашел свой дом.
Более того, он нашел мальчика. А мальчик нашел собак. Им втроем было очень хорошо. Бейли хохотал, отец его улыбался, а Мисти стала убирать чипсы подальше от собак. Ник сделал то же самое, и случайно его рука снова коснулась ее руки.
Они взглянули друг на друга. Ник отодвинул чипсы. Затем снова прикоснулся к ее руке. И задержал в своей.
— Сегодня был прекрасный день, — тихо сказал он. — Спасибо, Мисти.
— Ты имеешь в виду — спасибо, что Мисти не победила? — сказала она с иронией.
Ник, покачав головой, вдруг взял ее руки и притянул ее к себе:
— Я совсем не это имел в виду. Мисти…
Что он делает? Он хочет поцеловать ее? Прямо сейчас?
— Но
— Что «не перед Бейли»? — спросил Ник, с улыбкой глядя в ее глаза. — Не выразить благодарность за то, что его учительница преподала нам жизненный урок?
— Разве это у меня получилось?
— Легко, — сказал Ник. — Просто ты была самой собой. — Он еще ближе притянул ее к себе. — Мисти…
— Нет!
— Ты не хочешь, чтобы я поцеловал тебя?
— Нет!
В глазах его заиграл смех. Губы дрогнули в улыбке. Этому мужчине очень шла улыбка. Казалось, он был рожден для того, чтобы улыбаться.
— Бейли, закрой глаза, — сказал он. — Мне нужно подарить Мисти благодарственный поцелуй.
— Она не любит поцелуев, они слюнявые, — сказал Бейли. — Она все время говорит это Кетчупу. И Мисти не любит, когда ее облизывают языком, — добавил мальчик. — Вчера Кетчуп облизал ее после того, как съел косточку. Мисти пошла и умыла лицо с мылом.
— Значит, никакого облизывания?
— Ник… — Она пыталась стать серьезной. Но глаза его смеялись, в них играли дьявольские огоньки — завлекающие, манящие…
— Мисс Лоуренс сказала, что я не должен целовать ее перед тобой, — сказал Ник своему сыну, не сводя с нее глаз.
«Он занимается со мной любовью глазами, — подумала она. — Как такое возможно?»
— Да, именно это я сказала, — прошептала она.
— Поэтому возьми Тук, прогуляйся по пляжу и скорми остатки чипсов чайкам.
— Почему? Я хотел бы посмотреть, как вы целуетесь.
— А что бы сказали дети в школе, если бы увидели, что ты целуешь девочку? — спросил его отец.
Бейли задумался:
— Я думаю, они бы стали смеяться.
— Бейли, сейчас же иди к воде! Хорошо? — А затем, когда Бейли, засмеявшись, побежал вместе с Тук к чайкам на берегу, Ник прижал Мисти к себе: — Хочешь ты этого или не хочешь…
Родители считали его сумасшедшим, потому что он любил рисковать. А потом он поклялся, что с риском покончено. Было ли это рискованно — влюбиться через неделю после первой встречи? Было ли это рискованно — хотеть эту женщину?
Когда он решил, что любит Изабеллу, — это действительно был риск. Более того, это была катастрофа. Но сейчас он нисколько не рисковал. Ведь это была Мисти. Тихая гавань после шторма…
Она не отодвигалась от него. «Сейчас я почувствую ее губы, — подумал Ник. — Они будут теплыми. Упругими и нежными. Любящими и утешающими».
Но когда он прикоснулся к ее губам, они оказались… обжигающими. Горячими. Жаждущими.
И вдруг Ник обнаружил, что уже не он, а она его целует! И в этих поцелуях не было ничего безопасного! Они говорили об очень многом. Они говорили о том, что эта женщина хочет его и возбуждается от его прикосновений. Они говорили ему, что она хочет его так же страстно, как и он — ее, и даже больше.