Двенадцатая реинкарнация. Трилогия
Шрифт:
— Так. И чем нам такая обстановка грозит? — я, как всегда, сначала хочу узнать прогноз о возможных неприятностях.
— Ничем, — безмятежно улыбается собеседница, — По партийной линии за вами обком, по научной — практические результаты и похвала от самого Капицы, а финансово мы академии не подотчётны. И я почему-то уверена, что если нас с помещениями попробуют прижать, то за нас первый отдел вступится, не так ли?
Испытующий взгляд женщины я встретил пожатием плеч. Не силён я в научных интригах, не задумывался как-то о том, что своей работой могу нарушить местным учёным растительный образ их существования. А вот с куратором из КГБ надо будет встретиться. Про чемпионат расскажу, бутылочку астурийского кальвадоса
— Едрическая сила! — наш клавишник застыл в дверях, слушая то, что мы вдвоём с Лёхой извлекаем из Оберхейма. Он немного опоздал, вот и подошёл, когда синтезатор нами был уже подключен и мы вовсю экспериментировали со звуками.
— Ага, так вот как Пинк Флойд это делает, — нащупывает Алексей нужное звучание, наигрывая знакомую всем тему из их песни, — А если эту ручку до конца выкрутить, то чистый космос получается. Оп-па, а так вылитый Тангерим Дрим.
— Я вчера Жан-Мишель Жарра слушал. "Оксиген" — мощный альбом. Там темки интересные есть. Теперь можно их попробовать сыграть. Пустите, попробую изобразить, — парень протискивается к инструменту и я слышу классическую электронную композицию Оксиген 4. От нахлынувшей ностальгии начинает пощипывать в носу и влажнеют глаза.
— Так, у меня ещё небольшое сообщение имеется. Рекомендую послушать, — оглядываюсь я на клавишника, который самозабвенно продолжает терзать новый инструмент, ничего вокруг не слыша. Николай находит более радикальное решение, выключив ему усилитель.
— На чемпионате одна из наших кассет попала в руки немецким журналистам, — начинаю я с лёгкого вранья. Для истории группы такая мелочь пригодится, а вот мне совсем не хочется рассказывать, что три кассеты ушло вместе с плеерами, а потом пять я ещё после интервью журналистам раздал. Какая из них дошла до адресата, видимо так и останется тайной, — А сегодня москвичи мне сказали, что нас разыскивает "какой-то Фариан". Вроде, как ему наша музыка понравилась.
Я замолкаю, и смотрю на музыкантов. Недоумение, затем растерянность, и в итоге круглые глаза и отвалившиеся подбородки.
— Кто к-кто? — сорвавшимся голосом, заикаясь, переспросил Алексей.
— Мне так сказали, "какой-то Фариан". Лично я только одного Фариана знаю.
— Джилла, Бонни М. Это он… — шепчет Лёха.
— Эрапшн ещё. Тоже его группа, совсем новая, — добавляет Коля, — Я неделю назад Голос Америки слушал. Как раз про них рассказывали.
Джонни, о-о, е-е — напевает наш саксофонист один из популярных шлягеров Джиллы, — А что делать-то надо? Если с Боньками выступать, то я несогласный, больно они страхолюдны. А вот Джилле я бы… — он успевает заметить Колькин кулак, и воровато оглянувшись на наших девчонок, уже тише добавляет. — Там можно и того… законтачить, в смысле.
Всех почему-то резко пробивает на хохот. Слегка нервный, но от этого не менее эмоциональный и зажигательный.
— Думаю, нам стоит немного упереться в собственное творчество. У кого что в загашниках скопилось? Давайте, вываливайте без стеснения, а то на чужой музыке далеко не уедем, — воззвал я к совести наших музыкантов. Народ у нас не простой. Тот же саксофонист, подвыпив, мне как-то свои опусы наиграл. Сколько я с него их потом не вытягивал, он так и не раскололся. Жаль, там у него очень приличный вьюжн звучал. Вполне себе достойный. Я и у грандов не всегда что-то равное слышал. Также, точно знаю, что девчонки наши что-то пишут. Наблюдал как-то со стороны, во время гастролей, как они по очереди к роялю подходили, рассчитывая, что их никто не видит и не слышит. Тихонько своё наигрывали и в тетрадку записывали. У того же Лёхи психоделической гитарной зауми часа на три звучания наберётся. Неожиданно вкусной и оторванной от нынешних стандартов, — И начнём мы… — я вопросительно уставился
— Кхе, — ответил тот, когда мой палец упёрся ему в грудь, — А что я. У меня всё просто. Такое никто слушать не будет.
— Выкладывай, — потребовал я, и парни поддержали меня одобрительным гулом.
— Шика тыка, цика тыка, шика тыка, цика тыка, — начал тот, отшелкивая пальцами ритм и изображая партию ударника,
— Я хотел подарить тебе звёзды,
— Я хотел улететь с тобой в небо,
— Я хотел убежать с тобой в грёзы,
— Где ни разу никто ещё не был.
Вполне прилично запел он, благодарно оглянувшись, когда Алексей рассыпал аккорд, а потом, вникнув, перешёл на роковый чёс с оттяжкой, сопровождая на гитаре его пение.
Кому что, а я сходу загрузился задачей, как нашего ударника, оказывается, с неплохими вокальными данными, нормально озвучить. Технически задача далеко не простая. Барабаны — инструмент громкий. Сам по себе ударник постоянно двигается, и в микрофон на стойке ему петь не удобно, а стоит чуть дёрнуться в сторону, как "кухня" своими звуками забьёт голос. В таких случаях неплохо выручают гарнитуры, но вот беда, их ещё нет в природе. Точнее, они существуют, но качество звука там такое, что про сам факт их существования можно забыть. Такой же эффект получится, как если он будет петь в телефон. Напрашивается два варианта: попробовать в роли микрофона для гарнитуры наушник от плеера, или достать где-нибудь остронаправленный микрофон, и до предела затрубить ему чувствительность на пульте. Пока раздумывал, слова у песни закончились. Поэт из парня не слишком плодовитый, поэтому хватило его только на два куплета и припев.
— Коля, поможешь дописать слова? — спросил я, когда песня закончилась, и дождавшись кивка басиста, сказал, глядя на ударника, — Хорошая песня получится. Распевная и засадная. Настоящая пацанская. Девчонки все трусы обмочат, когда слушать будут. Обещаю.
Под комментарии ребят, надел гитару, и на ходу перестроив "примочки", подошёл к микрофону. В моём исполнении песня прозвучала, как ремикс — коллаж из AC/DC и Алиса Купера, транспонированный на тон выше. Вышло действительно здорово и свежо. Меня самого к припеву затянуло.
— Я твою песню как-то так вижу. Давай ещё, — попросил я, прихлопнув струны.
Засиделись до темноты. Транспорт уже ходить перестал, поэтому распределили всех по имеющимся машинам и развезли по домам.
Будет у нас новая музыка. Не такая сладкая и благозвучная, как нынче принято, но очень задорная и энергичная. А главное — своя.
Памятуя про народную мудрость о том, что лучшая работа — это высокооплачиваемое хобби, я с утра ломанулся в лес. Пока папочка развлекался по Европам, детки — женьшеньки прилично просадили грунт на моих плантациях. Корешки женьшеня тяжёлый грунт очень не любят. Им лесной подавай. Вот и пришлось с утра пораньше превратиться в копателя. Пока свежей землёй два мешка из-под картофеля не набил, не успокоился. Затем с подсыпкой возился, пока жена не проснулась.
С эликсирами мне однозначно повезло. Таких больше никто во всём мире не делает. Головой я отлично понимаю, что надо бы мне это дело развивать изо всех сил. Вот только как тогда быть со всеми остальными увлечениями. Сила в магии у меня растёт. Пусть медленно, но подвижки я улавливаю. Те же эликсиры теперь сильнее получаются. И подопечные мои быстрее растут. Вон как сегодня подхватились, когда я им свежей землицы подсыпал и заклинаниями подмог. Этот урожай буду снимать не торопясь. Запас эликсиров у меня ещё есть, а деньги и сроки пока не сильно жмут. Натанычу надо будет сегодня позвонить. Узнать, как у него дела с продажами. Мне скоро новую квартиру обставлять предстоит. А из мебели я до сих пор даже собственного табурета имею.