Дверь в преисподнюю
Шрифт:
— А вот щас как дыхну! — добродушно прогудел воевода.
— Полкан! — радостно взревел Беовульф, прямо из-за стола бросившись в объятия к воеводе. — Простите, что сразу не признал! Ваша Светлость, да что же вы стоите тут в дверях, как бедная родственница. — Беовульф подхватил Ольгу под руку и чуть не силой потащил к столу. — Господа рыцари, освободите место для почетных гостей! Это ж надо — в драконском облике…
Король что-то шепнул Чаликовой, и та незаметно исчезла.
— Нет-нет, благодарю, мы пировать
— Вот ты и отдыхай, — проворчал Полкан, — а я еще малость попирую.
— Просто княжна до сих пор все никак не привыкнет, что мы больше не одно существо, — вполголоса заметил Перемет.
— Теофил, приготовь для Ее Светлости горницу, и желательно подальше от этой залы, — распорядился Александр.
— Благодарю, — кивнула Ольга. Но едва она повернулась, чтобы следовать за Теофилом, как неожиданно вскрикнула и покачнулась. Беовульфу даже пришлось ее поддержать, чтоб не упала.
В дверях стояла княжна Марфа, а чуть позади нее — Надежда Чаликова с домовым Кузькой на плече.
— Марфа… Это ты… — прошептала Ольга, с неподдельным изумлением глядя на свою двоюродную сестру, которую не видела долгих двести лет.
Вместо ответа Марфа подошла к Ольге и крепко обняла ее. Нечего и говорить, что доблестные рыцари при этой душещипательной сцене откровенно рыдали, нисколько не пытаясь скрыть слез радости и умиления. Даже Чаликова украдкой смахивала скупую журналистскую слезу, хотя умом понимала, что эта сцена сильно отдает латиноамериканским телекинематографом.
Первой к деловому тону возвратилась княжна Марфа:
— Ну что же, предаться чувствам мы еще успеем. А теперь давайте обговорим главное. После того как Иван-царевич освободил меня из лягушечьей шкуры…
— Иван-царевич? — удивленно перебил боярин Перемет. — А ведь нас тоже Иван-царевич!..
— Вот оно как, — усмехнулась Марфа. — Ну что ж, тем лучше. Из слов Ивана-царевича я поняла, что он, сам того не подозревая, выполнял чью-то волю. Еще не знаю чью, но мне сдается, что кто-то из стоящих за Иваном-царевичем находится теперь здесь. — Марфа как бы мельком глянула на Надежду Чаликову. Та смутилась, но виду не подала.
— Что-то я не совсем тебя понимаю, милая сестрица, — пробурчала Ольга.
— Сейчас объясню. После гибели твоего супруга князя Григория престол в Белой Пуще остался пустой, и теперь там правит Семиупырщина. Поскольку князя Григория больше нет, то появилась возможность изгнать упырей и вернуть законную власть.
— Так за чем же дело стало? — прогудел Полкан.
— А уж мы подсобим! — грозно захохотал Беовульф. — Правда, доблестные рыцари?
— Тише, тише! — испуганно замахал руками король Александр. — Неровен час, в Белой Пуще узнают…
— А борьбу с упырями должен возглавить кто-то
— Я? — удивилась Ольга.
— Ну конечно, — подтвердил Перемет. — Ведь ты же дочка и наследница князя Ивана Шушка.
— Али забыла за двести-то годков? — подпустил воевода.
Ольга как-то сразу приосанилась, ее облик стал более величественным, а взгляд из-под густых бровей — строгим и властным:
— Ну что же, если Отечество возлагает на меня сей долг, то я не вправе от него уклониться. — Княжна возвысила голос. — Я, княжна Ольга Ивановна, объявляю о вступлении в законные права главы княжества Белая Пуща и о начале справедливой борьбы за изгнание из моей Родины всех захватчиков, всех бесов и вурдалаков!
Эти слова были встречены бурными рукоплесканиями господ рыцарей. Возможно, не один из них в этот миг подумал: «Эх, такого бы нам правителя. А от Александра разве дождешься решительных действий?». Сам же Александр слушал выступление княжны с видом несколько испуганным. Заметив это, Чаликова что-то шепнула на ухо Ольге.
— Разумеется, я не вправе злоупотреблять гостеприимством Его Величества, — продолжала законная правительница, — особенно учитывая его зависимость от наследников князя Григория… Так называемого князя Григория, — поправила себя Ольга. — Но я торжественно объявляю, что в будущем отношения между Белой Пущей и Новой Ютландией будут строиться исключительно на основе равноправия и добрососедства.
Разумеется, эти слова княжны также были встречены рукоплесканиями рыцарей и выкриками: «Да здравствует княжна Ольга!»
— А посему я решила при первой возможности перебраться в Царь-Город к брату Дормидонту. Ты, Полкан, назначаешься моим советником по ратным делам. А когда у нас появится своя дружина, станешь полноправным воеводой.
— Слушаюсь, княжна, — поклонился Полкан.
— Тебе же, боярин Перемет, предстоит отправиться моим посланником в ближние и дальние страны, дабы объявить о восстановлении законной власти и искать помощи для нашей борьбы с вурдалаками.
— Как прикажешь, княжна, — ответил боярин Перемет.
Вдруг подал голос домовой Кузька:
— Княжна, дозволь слово молвить.
Ольга оглянулась. На помощь Кузьке пришла Марфа:
— Это наш домовой, Кузьма Иваныч. Он минувшей ночью меня от лютой смерти выручил.
— Вот я как думаю, — заговорил Кузька, — что и мы, то бишь нечисть положительная, ну там лешие, водяные, кикиморы, добрым людям никогда ворогами не были. А как пришел Григорий да своих вурдалаков привел, то и нам совсем житья не стало. Знаешь, сколько наших в соседние страны бежать должны были!..