Дверь в стене
Шрифт:
И делают так все, и чем государство больше и сильнее, тем больше оно под себя гребёт и всё, до чего только дотянуться сможет, всё объявляет посконно своим. Даже и пельмени. Ну, или макароны по-флотски с водкой. А как же! У великого государства и культура должна быть великой. И должно так быть потому, что великая культура позволяет творить великие дела.
А с тем, что тот, кто держит мир - велик, не поспоришь, мир сам по себе велик, попробуй-ка удержать его, не будучи великим сам. Так вот культура удерживающему его ношу облегчает. Во многих смыслах. Культура позволяет ему писать на стене огненные письмена. Культура позволяет ему создавать символы, а
А ещё можно соединить символ и слово. И получится крепче любой водки. И если вы обладаете культурой, равной могуществу волшебника, то вы можете такое… Ох, какое многое вы можете! И время наше тому зарукой, как выражался народный герой Чапаев Василий Иванович. Сегодня ведь можно что слова, что символы по всему миру гонять и им не то, что никакие границы преградой послужить не могут, но даже и великая река Урал их не остановит. И отсюда следует, что культура позволяет вам менять так называемые "культурные установки" повсюду. Где захотели, там и поменяли. Захотели - у себя, захотели - у других.
Пример? Да пожалуйста. Сегодня Америка смещается влево. Государство Америка, America as a whole. Нравится это далеко не всем, насколько далеко можно понять, введя в поисковик слова Obama socialist или Hillary Clinton socialism, и мнение далеко не всех немедленно воплотится в великое множество карикатур и скетчей, плавающих в море сарказма с ходящими по нему гневливыми волнами. Но море на то и море, чтобы по нему ходить, и государственному кораблю США задан новый курс. "Лево руля!"
Однако курс курсом, реформы реформами, национализация национализацией, а здравоохранение здравоохранением, но имеется у фарватера одно узкое местечко и для того, чтобы им пройти, нужен лоцман. Нужна культура. Дело в том, что в политике всё требуется проговаривать словами, а в политическом смысле всё левое давным давно уже связано со словом "социализм" и связано накрепко, не разорвать, а в Америке это слово является табуированным. Нехорошим словом. Чем-то таким, что требуется "реабилитировать".
До ХХ съезда в Америке дело ещё не дошло, да и не всегда съезды нужны, если взяться за дело умеючи. И если у вас есть умение и есть культура, то зачем же дело стало?
Нынешняя администрация за дело взялась в 2008 году и взялась горячо, и тогда же выяснилась необходимость поработать над словом "социализм". И вот в 2009 году на экраны вышел фильм под названием Watchmen. Название много-многосмысленное, в РФ, насколько мне известно, фильм вышел в прокат как "Хранители", хотя лучше было бы "Охранители", а ещё лучше - "Часовые".
Фильм был поставлен по одноимённому graphic novel, что можно перевести как роман в картинках. Некоторая легкомысленность термина, проистекающая из слова "картинки", не должна вводить вас в заблуждение, роман Watchmen вошёл в список "100 лучших англо-язычных романов" (All Time 100 Novels) ведущийся с 1923 года, то-есть уже почти сто лет, а за сто лет на английском языке было написано множество романов хороших, очень хороших и романов, далеко выходящих за рамки обыденной "хорошести". Так вот "Часовые", написанные и нарисованные Аланом Муром и Дэвидом Гиббонсом, роман очень хороший, хотя на первый взгляд это просто очень большой или очень длинный комикс.
Пересказывать
По ходу фильма дело идёт к ядерной войне между США и СССР и, похоже, предотвратить её не удастся. И тогда один из героев, Озимандис, считающийся "самым умным" (в человеческом смысле) измысливает план, который позволит не только предотвратить войну, но и превратит заклятых врагов (США и СССР) если и не в друзей, то в партнёров по строительству прекрасного для всех землян будущего. Он решает принести в жертву пару миллионов нью-йоркцев, взорвав там сверхбомбу, а потом обвинить в этом превратившегося в синее сверхсущество доктора Манхэттена и тем самым показать русским и американцам, что у них есть общий враг в лице сверхзлодея и им следует сплотиться перед лицом общей угрозы.
План срабатывает. Доктор Манхэттен соглашается играть роль злодея, все супергерои соглашаются подыгрывать Озимандису, а правдолюбца Роршаха, не хотящего идти на компромисс с совестью и "правдой", как он её понимает, добрый доктор Манхэттен изничтожает, превращая в кляксу на снегу. Такова фабула в самых общих чертах.
При чём тут социализм, спросите вы. Социализм тут вот при чём. Фильм скрупулёзно следует роману в картинках, отступая лишь в незначительных и зачастую малозаметных деталях. За одним исключением.
Озимандис, которого в реальной (романно-реальной) жизни зовут Адрианом Вайдтом, заводя пружину интриги, убивает одного из супер-героев (с убийства начинается фильм) с тем, чтобы позднее обвинить в этом доктора Манхэттена, а затем инсценирует покушение на самого себя, чтобы заранее отвести могущие возникнуть у кого-то подозрения о своей причастности.
В самом романе эта сцена выглядит вот так:
Действия там хватило ровно на две странички, а текст имеется и вовсе на одной.
Но вот в фильм в этом месте была вставлена сцена, в романе вообще отстуствующая и с персонажами, которых в романе нет. Сцена длится целых четыре минуты, что в наше время, когда при помощи монтажа в единицу экранного времени умудряются вместить целый "пласт реальности", говорит об очень многом. В этой сцене к Адриану (его имя должно ассоциироваться у зрителя-читателя с Aryan, то-есть "ариец", о том же говорит и его германоподобная фамилия Veidt, как и вообще весь его "облик") является от лица "американского делового мира" целая депутация, возглавляемая небезызвестным Ли Йакоккой, который, "как считается", спас когда-то от банкротства компанию "Крайслер" и сделал он это благодаря своим качествам истинного капиталиста: