Дверь в зиму
Шрифт:
Исследования продолжились, но без прежнего размаха, скорее для отчетов об использовании выделенных грантов. Подкопы на глубине до полутора километров, а также попытки перелететь через Рубикон на разных высотах, вплоть до верхних слоев стратосферы, ничего не дали.
Войну и возникновение Рубикона Юрась вспоминать не любил. События потускнели, отдалились, подернулись пеплом. Но угли рдели, норовили обжечь. Вот, потрогай, убедись.
Четыре часа утра. Косматые огненные шары летят к ним на балкон. Да, на балкон, куда ж еще? Ночи без сна в подвале, наскоро оборудованном под бомбоубежище. Змеиное шипение «градов». Паника, ужас. Тело грызет февральский холод. Спасает теплый Джек, спит рядом
Хочешь еще? Вспоминай.
Нет электричества, воды, газа. Еду готовят на кострах под обстрелами. Мама решается. Эвакуация, поезд под завязку набит непривычно тихими беженцами. Юрась с мамой и чемоданами, своими и чужими, на верхней полке. Как и уместились?! Двое суток дороги — в объезд, огибая районы боев. Ужгород ошарашен наплывом переселенцев. Школа на окраине города. Ночлег в спортзале на матах. Позже мама найдет жилье в Перечине— съемную комнатушку в квартире с хозяевами.
Жаркое, тревожное лето. Чужая школа, новые одноклассники. Из Николаева, Мариуполя, Херсона, Харькова. Хрупкая горечь осени. Сводки с фронта. Мама согласна на любую работу. Юрась с приятелями мастерят поделки на продажу, выручку отправляют в помощь ВСУ, мотаются с поручениями от волонтеров; девчонки плетут маскировочные сетки…
И — восстал Рубикон.
…он вынырнул из воспоминаний.
Отцветает сирень, на смену ей распускается жасмин. Ровный гул пчел. Мимо идут трое в новеньких спецовках с логотипами «Lennar», говорят по-английски. Поставки бетона и арматуры, логистика.
До смены тридцать семь минут.
Рубикон требовал: посмотри на меня! Да, я странный, чужеродный, пугающий. Посмотри, ну же! Юрась мотнул головой, гоня наваждение, и решительно свернул к клиническому корпусу, оставив Рубикон за спиной. Его подмывало обернуться, но он удержался.
Первым делом — проверка записей в журнале.
Гигиенические процедуры, сеанс массажа, суточная порция энтерального питания через зонд. Юрась кормил Семнадцатого через зонд дважды, когда выпадала внеочередная, утренняя смена. В остальное время это была не его забота.
Показания контрольных мониторов. Снижение пиков мозговой активности. Пять-семь процентов. Не критично. Остальные показатели в норме.
На столе — записка от Мозгача, написанная от руки. Типичный почерк медика: как курица лапой. «Следить за динамикой снижения пиков, фиксировать каждый час. При снижении активности более чем на десять процентов — немедленно сообщить».
Сколько у нас? Шесть процентов. Теперь — гигиена. Прежде чем нырнуть в сеть, Юрась еще раз снял показания. Шесть процентов.
О’кей, Гугл!
…Инвалиды войны. Сотни, тысячи.
На гугл-серфинге по инвалидам он сломался. Вскакивал, мерил шагами узкий бокс. Дышал глубоко и размеренно, унимая ярость и боль. Метался зверем, чудом не цепляя хрупкое оборудование. Слишком много увечий, страданий, боли. Пытаясь успокоиться, снимал показатели Семнадцатого чаще, чем требовалось. Заносил в журнал, снова нырял в сеть.
Стоп!
Не похож. Другой человек. Седеющий «ёжик», лоб прорезан тремя морщинами. Упрямый взгляд из-под редких, словно опаленных бровей. Костистый нос, губы плотно сжаты. Желваки на скулах. Подбородок с ямочкой; нет, с вертикальной «прорезью»…
Прорезь на подбородке. Точно такая же у Семнадцатого. Вывернувшись из кресла, Юрась в два шага оказался у ложа. Склонился над пациентом, всмотрелся в лицо. Метнулся к монитору. К ложу. Назад…
Убираем «ёжик». Череп Семнадцатого наголо выбрит и укрыт нейрошлемом. Забываем про взгляд: глаза Семнадцатого закрыты. Забыть о взгляде непросто. Ничего, справимся. Убираем желваки. Морщины на лбу? У Семнадцатого они сглажены, но есть, определенно есть. Жаль, фото анфас. Был бы профиль — по форме ушных раковин можно было бы определить точнее.
И все же, все же…
Что у нас с возрастом? Сорок три года. Фото десятилетней давности, сделано незадолго до конца войны. Сейчас человеку на фото пятьдесят три. Никаких гарантий. На вид Семнадцатому можно дать и пятьдесят три, и сорок восемь, и шестьдесят.
URL-адрес страницы? Родной, институтский. Вернее, клиники при институте. На минус третьем этаже этой клиники сейчас находился Юрась.
Осадчук Степан Тарасович, 1979 г. рождения. Капитан ВСУ, командир подразделения особого назначения «Феникс». Поступил на реабилитацию после ампутации левой руки (9 см. ниже локтевого сустава) и левой ноги (7 см. выше коленного сустава), а также контузии головного мозга средней тяжести. Симптомы: головные боли, головокружение при резких поворотах головы, частичная потеря слуха, фрагментарная амнезия, частичное нарушение координации движений.
Заживление культей после ампутации проходит планово, абсцессы и воспаления отсутствуют.
По результатам обследования рекомендованный курс лечения и реабилитации: покой, избегать резких движений, витаминное питание № 2, хвойные ванны, курс «Вобензима». Заявку на протезирование составить после окончательного заживления культей.
Лечащий врач: Стрижко А. С.
О коме ни слова. При поступлении пациент был в сознании! «Избегать резких движений». Какие могут быть резкие движения у коматозника?! Это что же получается? Мозгач напортачил с лечением? Довел Осадчука до комы? Пытается исправить собственную ошибку? Или не пытается?
Окружил пациента максимальной заботой, желая частично искупить вину…
И за десять лет ни разу не спалился? Откупился — деньгами, протекцией. Возможностей у него хватает. Нет, ерунда. Зачем тогда практикантов в бункер пускать? Кстати, страница-то архивная, ДСП. То, что Гугл ее в списке выдал — это нормально. Но с чего бы Юрась так легко на нее зашел? А пароли-логины-явки?!
Ну да, вход с профессорского компьютера. У Мозгача доступ есть. Пароль система не спросила, потому что он с этого IP вводится по умолчанию. Значит, профессор сюда регулярно заглядывает. На фото капитана любуется?!
Время снять показатели. Что скажете, капитан Осадчук? Падение — шесть с половиной процентов. Динамика настораживает, но звонить Мозгачу рано. До десятки далеко.
…Реабилитация пациента Осадчука С. Т. Положительная динамика… снижение дозировки «Вобензима»… исчезновение головных болей… восстановление координации движений… восстановление слуха до 95%… Жалобы пациента на галлюцинации…
Жалобы?!
Ты способен жаловаться, капитан? Даже если в файле стандартная формулировка — верится с трудом. Что тут по датам? Полтора месяца от начала курса реабилитации. Две недели от предыдущей записи. До этого записи шли раз в три дня — и вдруг двухнедельный перерыв!