Дверь. Альбом
Шрифт:
— А есть еще ключ к ее двери?
— Если и есть, то я об этом ничего не знаю.
— Тогда будем считать, что это ее ключ. Может быть, это и не так, но он ничем от него не отличается. И где бы он ни находился прошлой ночью, сейчас торчит в двери с внутренней стороны. Давайте на мгновение представим, я повторяю, представим, что она действительно решила исчезнуть, а потом вдруг вспомнила о какой-то вещи, которую здесь забыла, и вернулась.
— Конечно, — фыркнула Джуди, — она забыла взять зубную щетку.
Инспектор улыбнулся.
— Вот именно. Или могла
— Понимаю, — иронически протянула Джуди. — Она забыла свою зубную щетку и поэтому вернулась, но не хотела, чтобы об этом узнал Джозеф, и спряталась в вентиляционной шахте, где и уронила карандаш. Все абсолютно ясно.
— У нас пока нет никаких доказательств того, что там кто-то прятался, — спокойно ответил инспектор. — Между прочим, где этот карандаш? Хотел бы взглянуть на него.
Я открыла ящик стола и протянула инспектору конверт с карандашом.
— Кто-нибудь к нему прикасался?
— Я поднял его за грифель, — ответил Уолли.
— Вы уверены, что его там не было до прошлой ночи? — спросил, обращаясь ко мне, инспектор.
— Думаю, это маловероятно. Потолок там стеклянный, и его регулярно моют. Кто-нибудь сразу заметил бы этот карандаш.
Инспектор осторожно взял карандаш за кончик, где был ластик, и принялся тщательно осматривать, насвистывая простенький мотив. Удовлетворенный, по-видимому, осмотром, он снова положил карандаш в конверт и убрал его в карман.
— Ну, хорошо. А сейчас давайте поговорим о самой мисс Гиттингс. У нее, как я понимаю, не было любовника?
— Любовника?! — Я была шокирована. — Помилуйте, инспектор, ведь ей уже под пятьдесят!
Казалось, мои слова его позабавили.
— Иногда происходят и более… Ладно, не любовник. Просто какой-то человек, скорее всего, моложе ее, который ради каких-то своих целей мог притвориться влюбленным. Скажем, из-за денег. Вы себе представить не можете, на что способны пойти некоторые люди из-за денег. Полагаю, у нее были какие-то сбережения?
— Не знаю. Но если и были, то, скорее всего, небольшие.
Инспектор повернулся к Джуди.
— Когда вы услыхали шаги в комнате мисс Гиттингс, то решили, что это была она сама?
— Конечно.
— Почему?
— Это была ее комната, да и собаки молчали. Они подняли бы лай, если бы это был кто-то посторонний.
— О! — воскликнул инспектор и полез в карман за новой зубочисткой. — Это интересно. Выходит, собаки знали, кто это был! Очень интересно.
Минуту или две он молчал, обдумывая услышанное, затем произнес:
— Полагаю, у нее совсем не было друзей или хотя бы знакомых?
— Совсем.
— Она никогда не упоминала в вашем присутствии имени Флоренс?
— Флоренс? Нет, никогда.
— Любопытная вещь, — заметил инспектор, усаживаясь в кресло. — Нам кажется, что знаем о человеке все. Вдруг что-то происходит, и мы понимаем, что по существу ничего о нем не знали. Возьмем, к примеру, мисс Гиттингс. Последние две недели или около того она постоянно находилась в крайне возбужденном состоянии. Ела мало и еще меньше спала. Иногда ночью часами
Вчера вечером, точнее без четверти пять, Сара Гиттингс вышла из дома. По словам вашего дворецкого, она вернулась через полчаса, попросила, чтобы ей пораньше принесли ужин в ее комнату, и в пять минут восьмого, как вы хорошо знаете, снова ушла.
Однако до своего ухода она сделала две странные вещи. Спустилась в подвал, взяла там стул и отнесла его в комнату, где хранятся дрова. Он и сейчас там. И она отрезала часть новой бельевой веревки. Веревка была аккуратно сложена, но это не обмануло вашу прачку — она особа довольно проницательная.
Мне показалось, что Уолли, слушавший инспектора с напряженным вниманием, немного расслабился. Во всяком случае, он перестал крутить свой перстень.
— Понятно, — сказал он, когда инспектор остановился. — Она сама привязала собак к дереву.
— Выходит, сама.
— Ну как, успокоился? — спросила Джуди, которая, как я видела, и сама оживилась.
Но Уолли, казалось, ее даже не слышал. Он глубоко и облегченно вздохнул и потянулся за сигаретой.
— Не скрою, — сказал он, обращаясь к инспектору, — что для меня это все чрезвычайно важно. Я… вы даже представить себе не можете, как вы меня успокоили.
Однако я была не согласна с выводами инспектора.
— Если она и взяла веревку, то, уверяю вас, не для того, чтобы привязать собак. Она вообще не хотела их брать с собой и согласилась на наши уговоры с большой неохотой. А что касается этого человека не лестнице, — ядовито добавила я, — вы говорите мне, что это была Сара Гиттингс, которая ушла не более чем за полчаса до его появления и которая могла прийти в дом, когда хотела! Вы думаете, я поверю тому, что Сара отправилась на Ларимерскую пустошь, привязала к дереву собак, надела темные брюки, разбила стекло в двери гостиной и специально позволила мне увидеть ее в зеркале?! Не забывайте, что она знала об этом зеркале!
— Но здесь и появляется на сцене наш мужчина, — заметила ехидно Джуди. — Любовник Сары. Они встретились на пустоши, и он обнаружил, что она забыла взять свою зубную щетку. Естественно, он отказался бежать, пока она ее не принесет. Все абсолютно ясно.
Инспектор Гаррисон улыбнулся.
— И все же, — произнес он, поднимаясь с кресла, — вы не можете отрицать того, что она взяла веревку! А сейчас давайте-ка поглядим на разбитую дверь.
Но по странному стечению обстоятельств, с чем нам не раз пришлось столкнуться на протяжении всей этой серии преступлений, следы на земле, около ступеней, оказались уничтоженными. Прошел дождь, и к тому же Эбнер Джоунс, начавший весеннюю уборку лужаек, тщательно подмел все дорожки.