Двести веков сомнений (Ралион 6)

Бояндин Константин Юрьевич

– Бойца не бойца, а обучиться будет не вредно, – скривился Д. – Пока что тебя выручало только везение. Оно, увы, непостоянно. От его занятий пользы много. Сам поймёшь. Я тоже поначалу не верил.

– Что, и вы там будете выступать? – съязвил Клеммен. Менее всего Д. походил на бойца и спортсмена. На располневшего преуспевающего купца – походил. Слов нет, как походил.

– Нет, – тот предпочёл не замечать насмешки. – Смотреть – буду.

Клеммен пожал плечами.

– Если настаиваете. Кстати, что тут сегодня на обед?

– Рыба, – Д. поднял глаза мечтательно к потолку и со скрытым

удовольствием заметил, как вытянулось лицо его ученика. – Как её здесь готовят, сказка…

Клеммен прочистил горло.

– Я, пожалуй, не голоден. Правда, от чая не откажусь…

* * *

– Семеро выжили, – объявил Д., когда на столе перед ними появилась очередная пара чашечек. На этот раз был кофе – дорогой напиток. Д. не мог отказать себе в «мелких радостях». – Один… так скажем, не уцелел.

– Где сейчас этот… не уцелевший?

– В Академии. В тамошнем «зверинце». Для всех остальных он умер.

– Что с ним?

– Лучше не узнавать, – жёстко ответил бородач. Клеммен заметил, что пальцы правой руки его дрожат. – Пострашнее Бала Вампиров, будь оно неладно.

– Что за Бал такой?

– Ты не знаешь? – поразился Д. и, кажется, обрадовался возможности окунуться в прошлое.

Вкратце. Если взять к северо-востоку от вулкана (в западной части материка всего один вулкан, не ошибиться), то в тридцати километрах будет небольшая долина. Там когда-то было поселение, называвшееся Хелльир. Старое, даже древнее: люди впервые пришли туда около девятисот лет назад.

В одну печальную ночь случилось несчастье. Когда именно, неясно до сих пор. Окрестные селения запомнят ту весну надолго: с гор спустилось сорок два вампира (почти всё население Хелльира) и, к моменту, как их остановили, оставили после себя несколько сотен убитых и около пятидесяти переродившихся. Дневной свет им был нипочём, а в лунные ночи они выходили из домов и медленно бродили, запрокинув головы, кружась – словно танцевали. Поэтому – Бал…

– Как это могло случиться?

– Трудно сказать, – Д. пожал плечами. – К нам время от времени прорываются целые отряды нежити. Известны места, где это происходит. Хелльир – одно из последних подобных мест.

– Весело живём, – Клеммен поёжился. – Часто приходится с нежитью встречаться?

– Нежить нежити рознь, – Д. сложил руки на животе. – Когда встречаешься с ней где-нибудь в подобающем ей месте – всё понятно. Вроде как так и положено. А когда в городе, при свете дня… очень трудно привыкнуть.

– Ну ладно, – Клеммен поднялся. – Спасибо за обед.

– До завтра, – и Д. помахал официанту. Пить кофе или чай он мог сутки напролёт. Клеммен оглянулся (показалось, что кто-то окликнул) и направился к себе. Непонятно отчего он ощущал себя уставшим.

Когда дошёл до двери в свой номер, то понял, что именно показалось ему странным из последних слов начальника. «Пострашнее Бала Вампиров», сказал Д. А случился этот бал около семидесяти лет назад. Что, Д. уже научился жить вечно?

В номере было скучно и темно. За окном начинался дождь и Клеммен, усевшись в кресло, сам не понял, когда успел заснуть и проспать до самого вечера. Действительно, устал.

4. Эхо времени

Паррантин, Лето 12, 435 Д., 9-й час

– Это, значит, и есть тот знаменитый оазис, – сказал я и огляделся. На оазис, конечно, нисколько не похоже. Когда-то вокруг был густой лес с деревьями метров тридцать в высоту. А сейчас – как все прочие нетронутые клочки юго-западного побережья. Глинистая земля, почти пустынный ландшафт. Возле собственно Паррантина оставался садик. А напротив возвышалось единственное уцелевшее дерево. Сиарх, каменный дуб. И неровный круг бессмертника вокруг… словно предупреждение: не смей трогать, не смей приближаться! Пришлось отвести взгляд в сторону – долго смотреть на бессмертник я не могу, голова начинает кружиться.

– Был, – мрачно отозвался сопровождающий. Впервые в жизни вижу темнокожего ольта – чёрно-коричневый, необычайно худощавый, нескладный на вид – словно усох под здешним солнцем. Зовут его Эиронтаи – так, по крайней мере, он представился. Из наэрта Танмаи. Танмаи Тарон Лаэн – «Скитальцев Хрустального Пламени». Это уже я определил, а Д. потом подтвердил. Вслух говорить такое при ольте не стоит. Интереснейшие имена бывают у наэрта! В особенности у очень малочисленных, как эта. Хотя, как говорит Д., названия наэрта не переводятся никак: само по себе «Танмаи» не означает ничего вразумительного. Добавляют ещё несколько слов – чтобы получалась осмысленная фраза… Своеобразно, что и говорить.

– Какой-то путешественник, два года назад, нашёл здесь обломки меча и выкопал. На память. Тут весь оазис на нет и сошёл…

– Да, место было изумительным, – подтвердил Д., окидывая взглядом горизонт. – Бывал тут, не раз. Вода здесь текла, целебная…

– Так всегда, – горестно махнул рукой ольт. – Стоит пустить туристов, как непременно отыщут то единственное, что трогать нельзя. Ну так что, пойдём внутрь?

– Идёмте, – кивнул я, и мы отправились внутрь. Паррантин – место странное. Дом, в который мы направлялись, служил чем-то вроде испытания для самых сильных. На вид он трёхэтажный, каменный, а внутри в нём кто угодно заблудится. Ни путеводная нить не поможет, ни магия… Вся надежда только на себя. Переводится как «испытание силы» – или что-то в этом духе. Третьего дня тут всё и случилось.

– Вначале пропал один, – рассказывал Эиронтаи. – Как полагается, успокоили всё опасное, стали ждать. Час ждали – никто не выходит. Обыскали дом – никаких следов! Следы никуда не ведут и нигде не обрываются. Словно ходил по кругу, ходил – и испарился.

– Кто-нибудь здесь был до нас? – спросил я и понял, что вопрос глупый. Естественно, был. И не один. Раз сама Академия приказала закрыть Паррантин, значит, дело нечисто.

Ольт как-то странно посмотрел на меня.

– Восемьдесят три раза были, – ответил он. – Двое суток сижу без отдыха. Один за другим шли, по одному и компаниями. Хорошо хоть, никто из них не пропал. Двое запутались в лабиринтах. Пришлось выводить, – Эиронтаи усмехнулся. – Все самоуверенные пошли…