Движение жизни: книга стихотворений

Гарри Беар (псевдоним И.Е. Медвецкого) родился 23 февраля 1967 г. в Челябинске. С 1984 по 1989 гг. учился в Челябинском государственном университете на филологическом факультете. Стихи писал с раннего возраста, но сознательно стал относиться к этому лет в 17. В 1986 году Беар закончил первый сборник стихов "Изломы" и повесть «Без четверти десять». Рассылка этих произведений по всем известным тогда журналам не встретила абсолютно никакого понимания. В начале 1988 г. вместе с Владом Клепиковым Гарри Беар создает литературно– философское объединение «СТУДИЯ 1», куда вошли челябинские поэты В. Лютов, К. Рубинштейн,

Ю. Попов и др., публикует стихи и прозу в рукописных журналах объединения «Студия-1» и «Старый мир». Признается постмодернистами синдиком Студии. В 1990 г. Беар становится соискателем московского Института Мировой Литературы им. А.М. Горького, пишет диссертацию по игровым моделям в романах Ф.М. Достоевского. В 1989-93 гг. Гарри работает учителем литературы чебаркульских школах, пишет свои наиболее «громкие» произведения раннего периода: «Смерть Музыканта», «Нимфетки», «Студент», «Ра Дзе Ум», «Ленин, или Красный Тиран», «Колыбель для троих», «Странный

Дом». В 1991-94 гг. в основном были созданы романы «Создатель», «Олли, или Новая Лолита», «Альбатрос», «Казанова, или Религия», принесшие Беару относительную известность. Критика отмечает яркую индивидуальность русского писателя, его следование как традициям русской классической литературы, так и постмодернизма, также эротизм ряда текстов и их откровенную эпатажность(«Нимфетки», «Олли…», «Ленин…», отчасти «Альбатрос»). Объединение «Студия 1» в 1992 г. практически прекращает существование, известное в Челябинске название «прибирает к рукам» вновь открывшаяся молодежная радиостанция. В 1994 г. в московском издательстве «Интер-Весы» выходит первая книга Гарри Беара «Олли, или Новая Лолита. Альбатрос: Романы» тиражом 560 экземпляров. Книга получает неоднозначную оценку: от восторженных отзывов (В. Малухин, П. Мещанинов, Д. Смирновский) до весьма ругательных тонов. Роман «Альбатрос» переводится на итальянский язык (М. Бёмиг, 1993). В 1995-98 гг. произведения Беара почти не появляются в открытой печати, за исключением небольших подборок стихов в провинциальной прессе; писатель создает эссе «Набакофф», исторический очерк «Царь Иван», пишет первые главы повести "Серая жизнь ". С 1996 г. по 2003 г. писатель работает методистом по литературе Центра развития образования г. Миасса. В июне 1999 г. в челябинском издательстве «МИРОС» выходит вторая книга «Стихо Творения», имеющая более значимый успех. В августе 1999 г. Гарри Беар дает одно из своих самых объемных интервью критику П.В. Мещанинову. В этом интервью он довольно интересно характеризует явления современной литературы и свои поэтические достижения. В 1998–2001 гг. создает новый поэтический цикл «Закат Столетия», получивший высокую оценку ряда отечественных критиков и поэтов. В октябре 2002 г. в Челябинске была издана новая книга стихов «Поззия». Осенью 2004 г. – летом 2005 г. Гарри Беар создает новую версию своего скандального романа «Олли, или Новая Лолита», в 2006-08 гг. переделывает эссе «Царь Иван» и «Набакофф». В 2009-11 гг. он работает над новой редакцией повести «Серая жизнь. Одна неделя Ивана Арнольдовича», пишет историко-литературные эссе «Рамон», «Один среди звезд» и др., редактирует произведения раннего периода. С осени 2003 г. большая часть текстов Гарри Беара представлена на ряде сетевых литературных и поэтических ресурсов в Интернете. Они активно обсуждается в сети, вызывая весьма спорные оценки. Гарри Беару поступают предложения об участии в различных сетевых проектах и конкурсах («Золотая строфа», «Белая скрижаль», «Русский проект», «Неизвестный гений», «Чемпионат русских поэтов» и др.). Некоторые поэтические тексты Гарри Беара издаются в конце 2000-х гг. в различных поэтических альманахах «Золотая строфа», «Поэт года», «Легенс», «Пегас», «Чувства без границ» и др.

Произведения Гарри Беара представлены на следующих ресурсах:

http://www.stihi.ru/avtor/igorbear

http://www.proza.ru/avtor/igorbear

http://www.neizvestniy-geniy.ru/users/4359/works/

http://www.chitalnya.ru/users/bear67/

Скоро уже четверть века минует со времени начала нашего знакомства с Гарри Беаром и его яркой поэзией. За это время утекло столько воды, но все так же «в черном небе мерцают созвездья» и все так же звучат «ноты Божьей партитуры»…

Помню, как в конце 1980-х я перечитывал повесть Г. Беара «Смерть Музыканта» (на мой взгляд, один из лучших образцов русской прозы конца столетия) и в который раз думал о его специфическом миросозерцании, где Слово и Образ сосуществуют на равных правах с Идеей. Это, конечно, роднит Гарри Беара с представителями метафизической школы, делает его тексты максимально насыщенными смыслом, буквально кипящим в пространстве стихотворения или прозаического отрывка, как магма в глубине вулкана. А еще всегда приходит на ум Евгений Боратынский; аллюзии «последнего поэта» и его осенних дум как будто прорастают в нынешнее время сквозь строки другого поэта-мыслителя, так же обостренно чувствующего свое предназначение, свою неповторимую миссию поэта эпохи Finis mundi, Конца мiра.

«Осенью» – на мой взгляд, один из наиболее интересных текстов Беара. И в самом деле поэт Гарри Беар сродни «русской печальной Триаде» – по выражению философа и богослова русской эмиграции Вл. Ильина, – Боратынскому, Тютчеву, Блоку. Этот генезис поэта позволяет говорить о его несомненной принадлежности к русской классической традиции, ее метафизическим и историософским глубинам.

Особо хотелось бы отметить и то, что Гарри Беара нужно читать не «по диагонали». Нет, это медленное, вдумчивое чтение, требующее от читателя не просто сопереживания, скорее, вживания в ткань текста. Это касается не только таких достаточно объемных вещей, как роман «Создатель» или историософские эссе об Иване Грозном («Царь Иван») или Ленине («Ленин, или Красный тиран»). Любой текст Гарри Беара раскрывается не сразу; он предполагает наличие в читателе определенного навыка распознавания культурного кода, диалога с автором. Тем большее «удовольствие от текста», по выражению Ролана Барта, нам обещано при встрече с творчеством этого замечательного писателя и поэта.

Юрий Попов, поэт, общественный деятель

Сентябрь 2012 г.

Я – последний Поэт столетья,Но столетье безмерно, верно,И вбирает в себя проклятьяСотен тысяч других эпох…Век двадцатый в момент зачатьяГрезился всем как век победный,Век «прогресса», лишенный скверны…Подвести мы должны итог!Две большие войны, плач, стоны,Миллионы

людей сожженныхДа овчарок лай похоронныйНа просторах родной страны…Триумфаторы-коммунисты,Анархисты, эсеры, фашисты,Визг ораторов, зело речистых —Славно сыгранный фарс Сатаны.Век двадцатый – познание Неба,Выход в космос: кто уж там не был…И привычным н е б е с н ы м ф и г у р а мЗвездный атлас замена теперь!Власть над космосом Человека —Лжесвидетельство нашего века.Глянь: сквозь лик просвещенной натурыПроступает по-прежнему з в е р ь…Все искусство двадцатого века —Поиски искупления, света,Рой молитв, обращенных Небу…Да услышит ли нас о н о?!Два Владимира в поисках Бога…Кто за ними? Ну-ка, попробуй!Помолись Дионису иль Фебу:Повезет, и отхватишь Руно.Роль последнего барда СтолетьяНелегка – ведь не золото медь-то…Над стихами ночью ломаться,А наутро веку служить!Двадцать первый почти у порога…«Что же он?» – вопрошаю я Бога, —Человечеству ль время кончаться?!".Бог молчит: значит, времени быть…

(Октябрь 1998)

Из поэтических сборников «Изломы», «Крецлер», «Кубок криков», «России светлый сын», «Зеркала»

Мы будем пить вино, кричать о благородстве,Но суждено погибнуть нам – в уродстве…Шекспир великий завещал не пить вино,Но как не пить? да для чего ж оно!Нам часто женщины волнуют юный ум,И каждый вмиг становится угрюм.Забудь про них: то ненависть и зло!Не знал ты женщины? Тебе, друг, повезло!Шекспиром быть я не могу,Сухим Эсхилом – не желаю…Талант свой слабый сберегу,Себя собою оставляя.Титаном сделаться нет силы у меня,А серостью не протяну и дня…

(осень 1984)

Структура сознания жива во мне,Как Мастер и Марго при яркой луне…Она постепенно свой Знак изменяетИ нитки меня совершенно лишает!Я падаю на пол… и в мертвенной мглеИщу наказанья, как счастья себе.Но мрачно глядит на меня из подпольяЧ у ж а я душа и ч у ж а я неволя.Мы громко кричим, когда нужно молчать!Мы рады всем визирям оды писать…Но страшно потом перед Ним оказатьсяБездарным шутом и бездушным паяцем.

(1985)

Вот ты опять плывешь, Моби Дик!И белым в синем сверкает твой лик…Весь океан я тебе отдам,Но это только привычная даньтебе, Чудовище!О, будь же ты проклят, дьявольский Кит,Тебя Ахав-капитан победит…В– обнимку сцепившись навеки с тобой,Он адское счастье найдет под водойс тобой, Чудовище!Крепко гарпун засел у тебя,И алою кровью стекает струя…«Пекод» погружается в недра глубин,Но ты, Моби Дик, не пребудешь один,ведь ты – Чудовище!Прав оказался Илия-пророк:На этот конец осудил тебя Бог…Мертвея, ты падаешь мягко на дно,Но зри, Белый Кит, я с тобой заодно!Ведь мы – чудовища…

(зима 1986)

Если Бог тебя не выдаст, то свинья тебя не съест,Если ты до капли выжат, никакой ты не Поэт!Если ночью ты не плачешь, не встаешь и не кричишь,Значит, утром ты не скажешь ничего – ты промолчишь.Если сумрак летней ночи, мерзлость святочных ночейНе раскроют тебе очи – не поэт ты, фарисей!Если счастье не в романе и не в женщинах оно,Обретешь его ты в тайне, что художнику дано.Если рок тебя погубит, то тебе сам черт не свой!Если ты коснешься Тайны, то умрет она с Тобой…