Движущиеся картинки
Шрифт:
– Этой ночью ты туда вернулась.
– Пес все рассказал? – поинтересовалась она убитым голосом.
– Ну да. Прости, что так вышло.
– Теперь это творится каждую ночь! – простонала Джинджер. – Потому что, даже если я добираюсь обратно до кровати, у меня наутро все простыни в песке и ногти на руках обломаны! Значит, я хожу туда каждую ночь, и сама не знаю, зачем!
– Ты пытаешься открыть дверь, – сказал Виктор. – Там, на холме, где в земле образовался разлом, есть большая старинная дверь…
– Знаю, знаю, но
– У меня есть кое-какие соображения, – осторожно проговорил Виктор.
– Говори!
– Гм-м… Сначала скажи, ты слышала о таком понятии – «гениус лоци»?
– Нет. – Она нахмурила лоб. – Что-то умное, да?
– Это что-то вроде духа какого-либо места. И этот дух может оказаться достаточно сильным. То есть ему можно придать силу. Через поклонение, например, любовь или через ненависть.
И мне сдается, что этот дух места способен зазывать к себе людей. И не только. Животных тоже. Потом не забудь – Голывуд ведь место особенное, правда? Тут народ ведет себя совсем не так, как повсюду. Во всем остальном мире для людей имеют значение боги, деньги, скот, урожай… А здесь имеет значение только то, имеешь ли ты какое-то значение.
К этому моменту он уже целиком завладел ее вниманием.
– Продолжай, продолжай, – подбодрила она его. – Пока ничего особо страшного я не услышала.
– Приготовься, скоро услышишь.
– О.
Виктор сглотнул. Мозг его кипел, как бульон. Полузабытые сведения вдруг всплывали из небытия заманчивыми миражами и тут же вновь исчезали из виду. Седые сморщенные наставники в обветшавших помещениях с высокими потолками вбивали в него скучнейшие, ненужные знания, которые сейчас вдруг стали позарез нужны, и он уже готов был закинуть мыслительный невод в эти пучины…
– Мне ка… – просипел он. Ему пришлось откашляться. – Мне кажется, что все не так просто. Эта штука… она не отсюда, понимаешь. Она хочет себя показать. Иногда говорят: «Время идеи пришло». Слышала об этом?
– Слышала.
– Такие идеи как бы ручные, несамостоятельные. Но есть и другие идеи. Они обладают такой мощью, что не могут дожидаться времени своего рождения. Идеи дикой среды. Беглые, сорняковые идеи. И весь ужас в том, что всякий раз с их появлением образуется такая пробоина…
Краем глаза он посмотрел на ее вежливо-бесстрастное лицо. Аналогии пучились и лопались, как всплывающие на поверхность гренки. Представь себе, что все существовавшие когда-либо миры в каком-то смысле пребывают в сжатии, подобно… бутерброду… карточной колоде… книге… сложенному бумажному листу. И есть вероятность, что при определенном стечении обстоятельств можно пройти насквозь, вместо того чтобы двигаться в обход. Если открыть такой ход между мирами, последствия могут быть просто чудовищными, как, например…
Как, например…
Как, например…
Как, например, что?!
Всплывший
– Не исключено, что через этот ход пытается пробраться нечто совсем особенное, – осторожно произнес он. – Видишь ли, где-то… ух!… где-то, в промежутке между где-то существует нигде, и населяют его твари, которых я лично не взялся бы тебе описывать.
– Спасибо, ты уже их описал, – нервно процедила Джинджер.
– И при этом, э-э, и при этом они, как правило, с большой охотой внедряются в реальные миры. Наверное, именно они тем или иным образом вступают с тобой в контакт в то время, когда твой мозг отключен…
Виктор замолчал. Трудно говорить, когда видишь такое выражение на лице собеседника.
– Впрочем, я запросто могу заблуждаться, – поспешно добавил он.
– Ты не должен допускать меня к этой двери, – пробормотала она. – Представь, что я – одна из Них.
– Ну, это вряд ли! – вальяжно махнув рукой, ответил Виктор. – Начнем с того, что ты сильно уступаешь им в количестве конечностей.
– Я даже разбрасывала по полу кнопки – надеялась, что, может, так сумею проснуться.
– Хорошенькое дельце! Ну и как, получилось?
– Нет. Наутро они все лежали в своей коробочке. Не иначе, я их потом подобрала.
Виктор оттопырил губу:
– А вот это уже доброе предзнаменование.
– Почему?
– Если бы тебе посылали зов разные, гхм, разные мерзостные твари, их бы, наверное, не очень беспокоило, каким образом ты до них доберешься.
– Э-э…
– А сама ты, стало быть, понятия не имеешь, почему это происходит?
– Нет конечно! Но я все время вижу один и тот же сон. – Тут Джинджер сузила глазки. – Эй, слушай, а откуда тебе столько известно?
– Я… мне… мне рассказал об этом один волшебник… давно уже, – пробормотал Виктор.
– А сам ты случаем не волшебник?
– Я?! Ни в коем случае. Голывуд с магией не имеет ничего общего. Так что у тебя за сон?
– Ой, там столько всего намешано, по-моему, полная бессмыслица. С другой стороны, я его видела, еще когда была маленькой девочкой. Все начинается с горы… Только это не совсем обычная гора, потому что…
Глыба Детрита закрыла небо над их головами.
– Молодой хозяин говорит, пора начинать вторую часть, – пророкотал он.
– Ты можешь сегодня вечером зайти ко мне домой? – прошипела Джинджер. – Ну пожалуйста. Разбудишь меня, если я опять вздумаю прогуляться.
– Да, м-м, пожалуй, но твоя хозяйка… – подыскивал слова Виктор.
– Ой, госпожа Космопилит – женщина с очень широкими взглядами.
– Это в каком смысле?
– Она просто сочтет, что мы с тобой занимаемся любовью.