Двое из будущего. 1903 - …
Шрифт:
— Ну, что? Пора что ли прощаться? — обратился я к своей братии.
Пароход отходит минут через десять. Чемоданы унесены, Прохорыч уже стоит на палубе, машет рукой своей семье. Он весел и доволен, на меня же накатила какая-то легкая грусть. Не охота никуда ехать и нет никакого желания болтаться три недели по волнам. Но деваться некуда.
— До свидания, Василий Иванович, — сказала мне Лиза с тяжелым выдохом. — Вы уж там себя поберегите.
— Непременно, — пообещал я. — А ты здесь смотри за имуществом.
Она пустила слезинку и, достав платочек, промокнула уголок глаза.
— Ну же, не надо рыдать, — попросил я.
— Я не буду, — пообещала она и все-таки не сдержалась. Чувства нахлынули на нее и слезы покатились рекой. И она отошла в сторону,
— Ну, вы-то, надеюсь, рыдать не будете? — вопросил я мужиков.
Те, конечно, мотнули головами. Но сделали это как-то вяло, без радости. Мурзин же полез обниматься. Сграбастал меня своими стальными ручищами и сдавил так, что я и вздохнуть не смог.
— Вы там поосторожнее, Василий Иванович, — попросил он, когда отпустил. — Я слышал в Америке одни бандиты и разбойники. На улицах среди бела дня грабят.
— Ну, это, конечно, враки, но все равно поберегусь, — пообещал я. — А ты за дело радей, на тебя надежда. И с работников не слезай, хотя, кому я объясняю… В общем, Егорыч, сделай все что я тебя просил. И с Петром не цапайся, умоляю тебя. Хорошо?
— Ну, так-то это не от меня зависит.
— Петро? — глянул я на остающегося архара. И тот лишь бессильно развел руками, он мне это уже обещал.
Корабль испустил протяжный гудок. Человек при сходнях меня поторопил:
— Проходи, пожалуйста, мы отплываем.
Я ему кивнул.
— Что ж, пора, — сказал я провожающим и всех по очереди обнял. И даже Юн не обделил вниманием, стиснул в объятиях и с задоринкой оторвал от земли. Она лишь пискнула что-то на своем, испугалась от неожиданности. А после заскочил на палубу и следом за мной затянули сходни. Я на прощание махнул рукой и корабль, отдав швартовы, дал ходу, вспенив за кормой воду. Вот и все, впереди Америка.
Сан-Франциско… Никогда я раньше не был в Штатах, никогда ранее не чувствовал на своей шкуре истинную демократию. Портовый город встретил нас неприветливо, пасмурной погодой и колючим ветром с мелким и противным дождем. Наше судно пришвартовалось, на пирсе приняли концы и мы, наконец-то после стольких дней болтанки по Тихому океану, сошли на твердый берег. Это было удивительное чувство, когда ты ступаешь на поверхность, которая под твоими ногам не пытается тебя опрокинуть и не пытается убежать у тебя из под ног. Я был рад прибытию, Платонов Андрей Прохорович, мой переводчик тоже был доволен, а вот Данил был на седьмом небе от счастья. Его всю дорогу донимала качка и морская болезнь часто выворачивала его желудок.
Портовые грузчики уже караулили возле пирса, ожидая найма на работу. Их бригадир подошел к капитану и неслышно договаривался о цене. Подошли и к нам, спросили, что надо сделать. И Прохорыч, показывая на багаж, распорядился нести его следом, что с удовольствием и взяли на себя двое из грузчиков.
Все юридические формальности уже были соблюдены. На судно, едва оно пристало, в сопровождении пары полицейских поднялся пузатый чиновник и проверил у всех необходимые документы. Нас, туристов, было немного, всего семь человек, это если считать вместе с нами. Еще трое рвались в Штаты на постоянку. Но это были не русские люди — китайцы, сбегающие из своей страны. Иммиграционная служба у американцев поставлена хорошо, эмигранты в стране приветствовались и потому китайцев сразу же отсекли от остальных и в сопровождении еще пары полицейских отправили на карантин. Нас же, туристов, пропустили без особых вопросов, в течение часа выдав все необходимые документы. В общем, Сан-Франциско встретило нас хоть и не очень дружелюбной погодой, но зато безо всякой волокиты.
Извозчика найти не составляло никакого труда. Едва мы вышли из здания, как сразу же заметили стройные ряды выстроившихся повозок, и возниц, что восседали но козлах и зорко высматривающих потенциальных клиентов. И едва они заметили наши персоны, как наперебой стали выкрикивать, предлагать свои услуги. Кто-то даже подбежал, горячо уговаривая воспользоваться именно их каретой. Но мы их проигнорировали. Чуть вдалеке я заметил автомобиль.
— Андрей Прохорович, —
И он переадресовал вопрос грузчику. Тот что-то быстро затрещал с жутким акцентом, замахал руками. Видимо он был эмигрантом в первом поколении, так что моего весьма посредственного знания английского хватило понять, что это и в самом деле было такси.
— Тогда к черту извозчиков, поедем на это чуде враждебной техники, — сказал я и решительно двинулся к машине.
Водила, поняв, что мы движемся к нему, расплылся в дружелюбной улыбке, соскочил с места и охотно подтвердил то, что он готов отвезти нас куда угодно. Ну а потом, получив наше согласие, помог забраться на задние места. Что интересно, у автомобиля не было дверей в нашем понимании, пассажиры желающие ехать сзади, должны были забираться через дверку в корме салона. А это ни черта не удобно! Багажника как такового у машины не было, наши чемоданы пришлось устраивать в ногах и в проходе между задними сиденьями. Кое-как умастившись и запихав весь багаж, я кинул грузчику разменянный еще в Артуре четвертак. Пока не знаю насколько это много, но судя по тому, что тот удивленно охнул и что-то благодарно затараторил, кинул я ему не мало.
В будущем нам предстоит производство автомобилей. Нормальных, с моей точки зрения, седанов или, что более подходит для этого времени, универсалов. Поэтому мне было интересно, на каком же уровне сейчас находится автомобилестроение. Сам автомобиль, на котором мы поехали, являлся новеньким Фордом. Не Форд модели "Т", на котором Генри Первый сделал себе состояние и имя, а какой-то другой. Я о таком не помню. Новенький, в красной блестящей окраске. Он напоминал скорее переродившуюся карету с тентованным верхом и с тарахтящим двигателем. Водила, что интересно, восседал с правой стороны и, крутя баранку, прилагал довольно хорошие усилия. Ехала машина медленно, тряско, мягкие рессоры хоть и скрадывали грубую брусчатку дороги, но при этом сильно раскачивали корпус. Я, сидя сзади и чуть выше передних седоков, испытывал сильные чувства дискомфорта. Хотя, должен признать, на этом автомобиле передвигаться было куда как комфортнее чем на извозчике. Те же самые фаэтоны, хоть и имели мягкие рессоры, но колеса при этом у них были деревянные. Не то, что у этого Форда. И с этой стороны мне было интересно, какие же модели популярны в штатах, что народ предпочитает покупать? Ведь, мы давно уже поняли, что Россия при ее огромных размерах и большом количестве населения, все же обладает малой покупательной способностью. Те же самые наши мотоциклы, раскупавшиеся на первых этапах весьма охотно, довольно быстро уперлись в потолок продаж и потому основная коммерция по ним у нас пошла за границу. В частности львиная доля зарубежных продаж пошла в Германию и Австро-Венгрию и совсем чуть-чуть в Великобританию и Францию. Там население чуть богаче нашего и мототехнику покупают гораздо решительнее. Вот и с автомобилями при конвейерном производстве будет так же самое. В России у нас продастся очень малая часть и все наше внимание нужно будет сосредоточить на Европе, а лучше всего на Северо-Американских Соединенных Штатах. И вот именно поэтому мне стало интересно. Движок у этой модели, судя по вибрации под задом и быстро нагревающемуся полу, находился прямо под нами и был тяговит. И сильно мощнее наших мотоциклетных. Конечно, это несравнимы вещи, но все же…. Узнать бы его вес и если он окажется удовлетворительным, то можно будет прикупить для нашей моточайки. Но, это чуть позже. Сейчас же — в гостиницу.
Я попросил через Андрея Прохоровича отвезти нас в нормальный отель, такой, чтобы по утрам просыпаться не искусанными клопами и по вечерам нам не докучали проститутки. Но и не в безумно дорогую. Я хоть и состоятельный человек и мог спокойно оплатить любое проживание, но все же решил чуть сэкономить. И водила, выслушав мои пожелания привез нас в китайский квартал и посоветовал вселиться в отель Глоуб. Что ж, по виду отель был неплох, в итальянском стиле. Не новый, конечно, но все равно неплох.