Двое против ста
Шрифт:
По счастью, его ранение оказалось не тяжелым, и уже через полторы недели Валерий Феоктистов выписался и готовился вернуться в строй. Однако перед самой выпиской его навестили необычные посетители. Миниатюрная, изящная женщина-кореянка, ее такой же миниатюрный супруг в модных дымчатых очках и их уменьшенная копия, маленький мальчик лет трех-четырех. Валерий сразу догадался, что именно его он сумел спасти, подставив свою руку. Женщина заговорила первой. Речь ее была негромкой, быстрой и явно перенасыщенной всякими высокими эпитетами. Муж же выступил в качестве переводчика. Он от имени себя и своей жены поблагодарил Валерия Викторовича и сказал, что никогда не забудет того, что сделал бесстрашный русский офицер для их семьи. Он долго-долго,
– Я не очень богат, – произнес на русском языке кореец-папа. – Но мой годовой доход составляет...
Тут он назвал такую цифру, что Феоктистов чуть не подпрыгнул до потолка. Ничего себе – «не очень богат»!
– Если у вас появятся затруднения, я всегда готов помочь вам! – закончил кореец.
– Спасибо, буду иметь в виду, – кивнул Феоктистов.
Между тем мальчик окончательно переборол робость, подошел к Валерию совсем близко, дотронулся своими миниатюрными пальчиками до перевязанной руки Феоктистова и бережно погладил бинты.
С тех пор раз в год, в тот самый день штурма, Валерий непременно получал большое письмо из Кореи. Сперва ему писал отец, а потом и сам подросший Бен Ли. Письма были на английском языке, содержали различные поздравления и короткие сообщения о жизни и успехах Бена Ли. В конце письма непременно сообщалось, что в любой момент Бен Ли и его семья готовы прийти на помощь храброму герою Валери Фео-к-тис-то. Имя и фамилия обязательно писались по-русски именно таким образом.
– Почему ты обязан ему? – спросила Лена, выслушав историю про Бена Ли.
– Видишь ли... – чуть помявшись, ответил Феоктистов, – дело в том, что по восточным традициям, если ты спасаешь человека, то сам становишься обязан ему. В мире ничего не происходит просто так, значит, ты спас его для ЧЕГО-ТО. Поэтому спаситель не должен оставлять спасенного, должен заботиться, интересоваться, не давать сбиться с верной дороги.
– Не знаю, – покачала головой Лена, – по-моему, все наоборот... Ну и как ты опекал все эти годы господина Ли?
– Самочувствием интересовался, – усмехнувшись, ответил Валерий. – На самом деле Бен Ли и его папа сами кого хочешь «опекут» и жизни научат.
– Ты часто обращался за помощью?
– Я не люблю ни у кого ничего просить, – проговорил Валерий. – Ну, пару раз приходилось. Вот сегодня – третий.
И Феоктистов набрал заветный номер, предварительно вставив код Южной Кореи.
– Але, это офис господина Ли? – спросил он на английском языке. – Я хотел бы поговорить с проходящим у вас практику господином Беном Ли. Это возможно?
– О да! – на столь же слегка ломаном английском ответила девушка-секретарша.
Бен Ли уже второй год обучался в финансовом колледже, а практику проходил в отцовской фирме. Время пролетело быстро.
– Валери?! – искренне обрадовался подошедший к телефону Бен Ли. – Я очень рад тебя слышать!
– Мне нужна помощь, Бен, – без лишних предисловий сказал Феоктистов.
Валерий кратко изложил, что требовалось от Бена Ли, выслушал его короткий ответ, затем произнес:
– Give my regards to everybody at home. See you soon! [11]
Попрощавшись с Беном Ли, Феоктистов повернулся к Лене.
– Деньги будут завтра днем. Мы получим их через банк... – Валерий назвал один из крупных столичных банков.
11
Передай
Лена лишь пожала плечами. Деньги, конечно, лишними не будут, но действовать нужно немедленно.
– До акции двое суток, – подбила бабки Лена. – В ней участвуют господин Муравьев, дюжина тренированных отморозков, генерал милиции Гладий, он же Гиммлер, и ваш «крот»... Нас двое.
– Боюсь, сейчас нас несколько больше, – произнес, не меняя голоса, Феоктистов.
Он кивнул за слегка приоткрытые цвета морской волны шторы, и Лена увидела трех мужчин, подошедших к низенькой калитке. Лене они были не знакомы, а Феоктистов без труда узнал в них полковника Лебедева, Юру Шарманкина и Сократа Ивановича Прохорова.
Лена, Феоктистов, Прохоров и остальные
Лене ничего не оставалось делать, как укрыться в пустом встроенном шкафу в соседней комнате. Из оружия у нее сейчас был только боевой нож парашютиста с гравитационным лезвием. Этот нож всегда был при ней и находился в специальном кармане с застегивающимся на пуговицу клапаном, нашитым на брюках. Лезвие было спрятано в рукоятку и выскакивало лишь при нажатии на защелку. Такие ножи имелись у спецназовцев ВДВ на тот случай, если при приземлении после десантирования они запутаются в парашютных стропах и у них будет свободна лишь одна рука. Разумеется, резать им можно было не только стропы... До Лены между тем донеслись отчетливые мужские голоса. Сперва дежурные приветствия, потом следующее:
– Ушел в партизаны? – спросил самый старший из мужчин.
Сквозь неплотно прикрытые дверцы шкафа Лена исхитрилась разглядеть его. На вид лет пятьдесят, если не больше. Подтянутый, но при этом совсем не похожий на сотрудника спецслужб.
– Просто хочется побыть в тишине, – ответил Феоктистов. – Ко мне есть вопросы?
Они разговаривали точно старые друзья. Все было спокойно, скорее всего Валерий сумеет их выпроводить и... Додумать Лена не успела, ее чуть не прошиб холодный пот. Сквозь щель в незапертой дверце шкафа она разглядела свою походную сумку, стоявшую в углу, рядом с окном. Впрочем, сумка – это полбеды. Из сумки торчала белая женская туфля на каблуке. Это была сменная обувь Лены, так как неизвестно, где и в каком качестве ей предстояло появиться в ближайшее время. Да, она собиралась переобуться и вместо тесноватых кроссовок хотела надеть эти элегантные туфельки. Однако визит «гостей» не дал ей этого сделать. Выбраться из шкафа и упрятать туфлю обратно было делом нереальным. «Гости» прекрасно могли наблюдать, что происходит во второй комнате, через полураспахнутую дверь. И ведь они непременно войдут сюда, подойдут к шкафу...
– Ты здесь один? – продолжил расспросы самый старший.
Феоктистов ответил утвердительно.
– Я ведь здесь у тебя впервые, – интонация старшего была по-прежнему непринужденной, приятельской. – Скромно, но со вкусом. Одному больше и мечтать не о чем.
И с этими словами он вошел в комнату, где находилась Лена. Двое других остались вместе с Феоктистовым в соседней.
– И мечтать не о чем, – закончил фразу немолодой, и тут Лена поняла, что он увидел сумку.
В двух шагах от нее находился профессионал классом никак не ниже младшего лейтенанта Тюриной. Он сделал всего один шаг к сумке, вытащил из нее туфлю и, точно фокусник, в считаные доли секунды спрятал ее не то в широкий рукав, не то под пиджак. Проделал он все это, не произнеся ни слова. Его действия видела Лена, но никак не могли видеть Феоктистов и двое остальных сослуживцев. Один из них, невысокий, коренастый, с густыми, но куда более седыми, нежели у Феоктистова, волосами, также прошел в комнату и остановился аккурат рядом со шкафом. Лена затаила дыхание и буквально вжалась в заднюю стенку.