Двое против ста

Алтынов Сергей Евгеньевич

– Ребята выполняют свою работу, – заступился он за школьных секьюрити.

– На балерину я не похожа, но, видно, похожа на исламскую террористку, – вторично улыбнулась жена.

На террористку Валентина походила еще меньше, чем на солистку балета. Среднего роста, полноватая, с мягкими плавными движениями, элегантной прической, маскирующей главный недостаток ее внешности – слишком выпуклый, широкий лоб. Тонкие же дуги бровей, аккуратный, чуть вздернутый носик и яркие серые глаза не очаровали бы редкого представителя мужского пола. Феоктистов поймал себя на том, что он любуется Валентиной, любуется точно так же,

как в первый раз, на вечере отдыха в клубе на Лубянке. «Уже двадцать лет влюблен в собственную жену, как мальчишка!» – вспомнил подполковник слова из какого-то фильма. Это было о нем, Феоктистове. Правда, они были вместе только четырнадцать с половиной лет, но и через шесть лет подполковник (тогда уже скорее всего полковник) будет точно так же любоваться и очаровываться Валентиной.

Взглянув на часы, Феоктистов отметил, что дождаться возвращения Аленки ему не суждено. Выпив стакан чаю и обняв жену, Валерий сообщил ей, что отправляется на тренировку, где готовит своих подчиненных к соревнованиям по рукопашному бою на кубок президента. Выйдя из подъезда, Феоктистов встретился взглядом с неприметным мужчиной, курившим у самого подъезда. Валерий узнал его – бывший офицер отряда «Вымпел», ныне служивший в подразделении физзащиты ССБ. Когда-то они тренировались в одном зале, вместе участвовали в первенствах и чемпионатах ФСБ. Тот тоже узнал Феоктистова, но не показал вида. В его задачу входила негласная, ненавязчивая охрана. Валерий лишь дружески усмехнулся, и от сердца отлегло окончательно. Теперь за Аленку и Валентину можно было быть спокойным. Ротмистр отошел всего на несколько шагов от ступенек подъезда, как его окликнули.

– Валера!

Голос был негромкий, донельзя знакомый, с мягкой отеческой интонацией.

– Здравствуйте, Сократ Иванович, – обернувшись, произнес Валерий.

Перед ним и в самом деле стоял генерал Прохоров. Бойцы ССБ, затаившиеся в микроавтобусах, явно не спускали с них глаз, фиксируя каждое движение.

– Пропали двое старших офицеров ФСБ, – сразу перешел к делу Прохоров.

– Елизаветин и...?

– Полковник Лебедев, мой зам... А ты хорошо информирован. Надо ехать на объект, который Лебедев назвал сегодня утром.

Прохоров вкратце изложил Феоктистову содержание утреннего разговора в генеральском кабинете.

– Почему не поднять боевое отделение?

– Там сегодня за старшего Шарманкин.

– И что?

– То, – только и произнес в ответ Сократ Иванович. – Что с тобой происходит, Валера? Что за игры с Гиммлером?

– Вы на машине? – спросил вместо ответа Феоктистов.

Прохоров кивнул.

– Едемте на объект, – принял окончательное решение Ротмистр.

За рулем сидел неизменный Михалыч, немолодой водитель-прапорщик. Кроме него и сидящих на заднем сиденье Прохорова и Феоктистова, более никого в машине не было.

– А что насчет Лебедева? – спросил Валерий.

– Ты же знаешь... – Прохоров поднял специальное звуконепроницаемое стекло, отгородившись от Михалыча. – Хороший парень, я начинал службу под началом его отца. Сын вполне достойный продолжатель династии. Да и ты тогда в «крепости» с ним плечом к плечу был.

Прохоров напомнил таким образом Ротмистру о тех страшных днях в осажденном управлении и общежитии Грозненского ФСБ. Но там же, рядом с Лебедевым и Феоктистовым, был и Юра Шарманкин.

– Подозреваете

Юру? – в открытую спросил Валерий.

– Исчез не Шарманкин, а Лебедев. Юрий Алексеевич в добром здравии и бодром настроении находится на базе, – строгим тоном констатировал Сократ Иванович.

Рядом, совсем рядом с Ротмистром был «крот». У Феоктистова не было ни малейшего сомнения в этом. Рядом, совсем рядом... А до акции оставалось всего ничего. Неужели именно сейчас удастся вытащить «крота» из-под земли?!

– Есть люди, которые зачем-то берут без спроса чужую обувь, – произнес как ни в чем не бывало Ротмистр.

Прохоров в ответ тяжело вздохнул.

– Далась тебе эта обувь, Валера, – проговорил он.

– Далась.

Ротмистр в упор, не мигая, смотрел на Сократа Ивановича.

– Не могу я сейчас тебе сказать... Один из них был ТАМ, со мною. В этом я не сомневаюсь... А тебе готов поклясться, что в данный момент меня интересует только безопасность государства и его граждан.

Фраза получилась излишне пафосной, совсем не в духе ироничного, склонного к сарказму Сократа Ивановича. И он сам, почувствовав это, замолчал.

Между тем машина остановилась там, где и должна была остановиться. В пятистах метрах от объекта, именуемого «дачей Гиммлера».

– Михалыч, жди здесь. Действуй соответственно обстановке, – отдал водителю последние указания Сократ Иванович.

Прапорщик молча кивнул. У него, как и у всех сотрудников антиэкстремистского управления, имелся «брелок безопасности».

Сократ Иванович Прохоров, генерал-лейтенант ФСБ РФ

Пятьсот метров до «дачи» Прохоров и Ротмистр прошли молча. Каждый думал о своем. Сократ Иванович вспоминал, какими средствами иной раз приходилось ему обеспечивать эту самую безопасность государства и его граждан. Мелкие провокации против диссидентов были сейчас не в счет. Сократ Иванович был атеистом, но всегда помнил, какой грех навечно остался на его и без того не безгрешной душе. Это было чуть больше пяти лет назад. Сократ Иванович лишь недавно возглавил вновь созданное Управление по защите конституции, позже переименованное в антиэкстремистское.

На секретном совещании присутствовали наиболее опытные, проверенные не в одной серьезной операции офицеры. И вопрос перед ними стоял не из легких.

– Так что будем решать по генералу Р.?

С решением никто из присутствующих на совещании не торопился.

– По-моему, вопрос ясен, – произнес один из старших офицеров. – Сверху нам недвусмысленно намекнули, что Р. надо устранить.

Итак, заветное слово было сказано. «Устранить» в данных кругах имело только одно толкование. Присутствующие несколько расслабились. Теперь можно было говорить в открытую, без намеков и недоговоренностей.

– Ну, продолжай, – повернувшись к дерзкому офицеру, произнес генерал Прохоров.

– Генерал Р. – мужественный и храбрый вояка, – начал издалека подчиненный. – Афганистан, Чечня, один штурм Грозного чего стоит. Героический мужик, но... возомнил себя птицей слишком высокого полета. Отказался получать звание «Герой России» из рук нашего президента.

Это была правда. Генерал мотивировал отказ тем, что за участие в гражданской войне награды не получают.

– Ты бы не отказался? – прервал подчиненного Сократ Иванович.