Двое в лунном свете
Шрифт:
– Ну да, понимаю, ему знакомы все хитрости и ловушки высшего света, куда его все-таки не принимают, – задумчиво проговорила мисс Глейд, обхватив стакан ладонями, словно у нее замерзли руки. – Как и любой другой богатый человек, сколотивший свое состояние на торговле.
– Да уж, торговля – это его стихия, – кивнул Уэллс. – Финансовые интересы Ларкина касаются незаконных предприятий, начиная с борделей и заканчивая опиумными притонами. Вот уже много лет его подозревают в совершении нескольких убийств. Однако ему всегда удавалось сохранять дистанцию между собой и собственным
Лицо Конкордии обрело суровое выражение.
– Думаю, это подтверждает предположение моих учениц о том, что случилось в замке с моей предшественницей, – заметила она.
– В замке до вас была еще одна учительница?
– Да! Речь идет о некоей мисс Бартлетт, – объяснила Конкордия. – Она пробыла в замке всего несколько недель. Однажды в замок приехали Римптон и его дружок. Ночью учениц заперли в спальне, а когда утром выпустили оттуда, мисс Бартлетт нигде не было. Как и парочки негодяев из Лондона. Кто-то из замковой прислуги сказал девочкам, что учительницу уволили, а с утра пораньше мужчины отправились провожать ее на станцию, прихватив, разумеется, сундук со всеми ее вещами. Однако девочки уверены, что эти двое сделали с мисс Бартлетт что-то ужасное.
– Откуда у них такие подозрения?
– Кое-что из вещей мисс Бартлетт осталось. Например, ее любимые перчатки, – сказала Конкордия.
– Стоящее наблюдение, – удивленно приподняв брови, заметил Эмброуз.
– Девочки гораздо наблюдательнее, чем казалось кое-кому в замке, – сказала Конкордия, вздергивая подбородок. – Одинокие люди, не имеющие средств к существованию, очень быстро привыкают обращать внимание на такие вещи, которых другие просто не замечают.
– Мне это известно, мисс Глейд, – заметил Уэллс.
Женщина смерила его оценивающим взглядом:
– Правда?
– Да, – кивнул он.
Больше Эмброуз ничего не добавил, но Конкордия поверила ему.
– Видите ли, спустя некоторое время я пришла к выводу, что девочки правы относительно судьбы их первой учительницы, – сказала она после небольшой паузы. – Как вы понимаете, это случилось не сразу. Мне прекрасно известно, что юные леди порой придумывают то, чего на самом деле нет, особенно если они долгое время предоставлены сами себе. Пока девочки жили в замке, на них большей частью никто не обращал внимания – до тех пор, пока я не приехала туда.
– Надо понимать, вы предоставили им достойные занятия, – удивленно проговорил Уэллс.
– Вообще-то я не верю в строгие правила, мистер Уэллс, однако я пришла к выводу, что определенный порядок и даже рутина дают многим молодым людям, особенно осиротевшим, чувство стабильности.
На Эмброуза Уэллса слова Конкордии, похоже, производили впечатление.
– Прошу вас, продолжайте, – попросил он.
– Когда девочки показали мне перчатки, найденные в комнате мисс Бартлетт, – откашлявшись, вновь заговорила Конкордия, – которые она носила, находясь на территории замка, я, признаться, была весьма заинтригована. Жалованье учительницы нельзя назвать высоким, поэтому мы, как правило, своими вещами не бросаемся, дорожим ими. К тому же перчатки были почти новыми и на вид казались дорогими.
Эмброуз приподнял брови – похоже, доводы Конкордии Глейд убедили и его.
– И когда же девочки рассказали вам о своих подозрениях? – поинтересовался он.
– Первое время они помалкивали, – призналась Конкордия, – потому что немного побаивались меня. – Она с улыбкой махнула рукой. – Впрочем, этого следовало ожидать, ведь им пришлось столько всего перенести в жизни, поэтому они были очень осторожны, прежде чем решились доверить мне свои сокровенные мысли. – Мисс Глейд тяжело вздохнула. – Хотя и без их слов я с самого начала поняла, что в замке Олдвик не все благополучно.
– Что натолкнуло вас на такие подозрения?
– Вы же знаете, что говорят о вещах, которые слишком хороши, чтобы быть правдой, – заметила Конкордия.
Эмброуз Уэллс на мгновение задумался.
– Прошу прощения, мисс Глейд, но почему должность учительницы в полузаброшенном замке, расположенном в далекой глуши, от которого до города ехать и ехать, – это «слишком хорошо, чтобы быть правдой»? – спросил он. – Мне что-то эта поговорка не кажется уместной для данной ситуации.
– Любую должность можно справедливо оценить, лишь учитывая, в какой ситуации и на каких условиях ее предложили человеку, – сухо заметила Конкордия.
– Не стану спорить, – сказал Уэллс.
– Так уж получилось, что я в ту пору лишилась места в очень хорошей школе для девочек, расположенной недалеко от Лондона, – объяснила мисс Глейд. – Я отчаянно нуждалась в новой работе, так что, получив письмо от миссис Джервис с предложением поехать в замок Олдвик, я с радостью и благодарностью приняла его.
– Что еще за миссис Джервис? – нахмурившись, спросил Эмброуз.
– Эта женщина владеет агентством, которое и нашло мне работу в школе для девочек, – объяснила Конкордия. – Она находит учителей и гувернанток для школ и богатых людей, которые нанимают частных преподавателей.
– И что же эта ваша миссис Джервис сообщила вам о работе в замке? – спросил Эмброуз.
– Мне сказали, что в замке Олдвик открылась новая благотворительная школа для осиротевших девочек. И мне предложили стать там директрисой. Мне дали понять, что в школе только четыре воспитанницы, но со временем их непременно станет больше. Все это казалось таким… – Конкордия задумчиво пожала плечами, – таким замечательным, – договорила она. – Я решила, что мои мечты сбываются, если хотите.
– А о чем вы мечтаете, мисс Глейд?
– Я мечтаю возглавлять собственную школу. – Несмотря на усталость, Конкордия явно оживилась при этих словах. – Такую, в которой я могла бы на практике воплощать свои идеи, касающиеся воспитания и образования девочек.
– Поня-ятно, – протянул Уэллс. Его переполняло любопытство, но время для разговора о мечтах было явно неподходящим. – А вам назвали имя благотворителя, содержавшего эту академию для девочек в замке Олдвик?
Эмброуз понял, что его слова прозвучали слишком грубо, лишь в тот момент, когда увидел, как испуганно съежилась мисс Глейд.