Двое в заброшенном доме
Шрифт:
– Делакорте.
– Ох. Привет. Я звоню насчет Коннорса. Есть результаты вскрытия.
– Быстро они, – сказала Челси, судя по всему чуть пришедшая в себя благодаря звонку.
– Ну, вообще-то вскрытие пока не закончено, но я решил позвонить тебе. Главное уже ясно.
– Это самоубийство, не так ли?
– Нет. Патологоанатом пришел к выводу, что Коннорса убили.
Глава 16
– Что выяснилось? – Скотт смотрел на Челси в надежде, что она тоже на него взглянет, но она не отрывала глаз от его мобильника.
Не очень хороший признак, но с этим можно разобраться позже. Сейчас
– Ну, здесь все иначе, чем с Данверсом. Того, безусловно, застрелили. Потом убийца прикончил Коннорса, но попытался изобразить это как самоубийство. На его руках остались следы пороховых газов и тому подобное.
– Что указывает на убийство? – спросила Челси мрачно, что забавно контрастировало с ее нарядом.
– Из пистолета в руке Коннорса произведено три выстрела. Первый в Данверса, второй в Коннорса, третий в землю.
– Как вы определили их порядок? – нетерпеливо спросил Скотт.
– Эксперты-криминалисты хорошо поработали с руками Коннорса. Кое-где на них не оказалось следов пороха. Хотя должны были быть.
– Другая пара рук? – предположила Челси.
– Правильно, – подтвердил Оуэн. – Кто-то выстрелил в голову Коннорса под углом, подходящим для самоубийства, вложил пистолет ему в руку, выстрелил в землю, чтобы на руках остались следы пороховых газов. Наверное, не предполагал, что мы окажемся такими дотошными.
– Этот парень мастер своего дела, если так прикончил Данверса и Коннорса.
– Ну, очевидно, хорошо вооружен и подготовлен. И бывшие военные, и гражданские предпочитают поднять руки вверх и умаслить человека с пистолетом.
– Но Данверс скрывался, от Коннорса ли или от того, кто застрелил их обоих. Наверняка они оба не с пустыми руками пришли.
– Недалеко от Данверса лежало ружье. Наверное, убийца подкрался незаметно, и он не успел выстрелить.
– А Коннорс?
– Кроме пистолета ничего не нашлось. По нашему мнению, его ему подсунули после смерти Данверса. Конечно, Данверса мог убить и Коннорс, вполне допускаю. А потом кто-то силой вложил пистолет Коннорсу и выстрелил в него.
– А последовательность выстрелов? Вы в ней уверены? Может, Коннорса убили первого?
– Возможно. Хотя мы полагаем, сначала застрелили Данверса. Пойду поговорю с патологоанатомом. Просто хотел вас предупредить, чтобы были начеку.
– ФБР не собирается вернуть Челси в безопасное место?
– А для чего? За ней охотился Коннорс. А этому парню она может лишь сказать «спасибо» за то, что отвел от нее угрозу.
– Не думаю, – усомнилась Челси, но Оуэн перебил:
– Перезвоню вам, как только еще что-то выяснится.
– Не нравится мне все это, – сказала Челси.
– Мне тоже, – согласился Скотт. – Оставайся здесь.
Я не это имела в виду. То есть согласна с тобой, тот человек выследил Данверса и Коннорса. Но как ему это удалось? Как, по-твоему, они его раньше знали?
– Если это Харт, то Данверс его знал. Возможно, не догадывался об угрозе со стороны Харта. И все-таки удивительно, что Харт не застрелил сначала Коннорса.
– Он был для него опаснее?
– Да, и мог привлечь Данверса к убийству Коннорса,
– Значит, на пистолете в руках Коннорса могли остаться какие-то следы.
– Надо будет этим заняться. Харт не такой дурак, чтобы лапать пистолет голыми руками, но как знать? Мне попадались и не такие олухи.
Челси усмехнулась:
– И мне тоже.
От ее улыбки Скотт переставал владеть собой. Неспешно заскользил взглядом по полуобнаженному телу, а когда снова посмотрел ей в глаза, она покраснела как помидор.
– Я… ох… мне надо одеться. – Она выпорхнула из комнаты, он бросился за ней и не дал закрыть дверь в спальню. Она удивленно обернулась и с деланным возмущением скрестила руки на груди. – Ну что?
– Хочу узнать, что ты собиралась, но не успела мне сказать.
– Лучше бы я беседовала с тобой одетой.
От ее слов у Скотта упало настроение.
– В чем пришла, в том и ушла.
– Да, надо было раньше думать.
Он шагнул к ней:
– Давай откровенно, Челси. Что ты хотела мне сказать? Я хочу знать. А потом займемся Хартом. Надо упрятать его за решетку.
После того как ей перестала угрожать опасность, перед ним встал вопрос, как убедить ее дать ему еще один шанс.
– Тогда ответь мне, ты говорил серьезно?
– Да, вполне серьезно.
– Обо всем этом. О…
– О любви к тебе? Да, серьезно.
– Но… – Она покачала головой, он ждал напоминания о трех свиданиях, они мало времени провели вместе, но она смутила его своим «Почему?».
Возможно, этим вопросом она вызвала к себе жалость. Или в нем слышались просительные интонации. Или и то и другое вместе. Но в последние дни она была не в лучшей форме. Если точнее, весь прошедший год.
Скотт прав. Она сама позволила тому побоищу сломать ей карьеру. Переговоры приносили счастье. В первые же минуты тренировок она поняла, что создана для них. Но из-за собственных страхов лишилась любимой работы. Как ни больно сознавать, он был прав и когда говорил о ее матери. При одной мысли о том несчастном, который год назад не добежал до безопасного места, крича о малышке дочери, ее рука потянулась к медальону. Она сразу вспоминала, что никогда по-настоящему не знала своей матери, а у этого военного осталась дочь, которая тоже не запомнит отца. Без всякого учебного курса по психологии она понимала, что с ней теперь происходит. И задавалась лишь одним вопросом: почему не поняла этого раньше.
В тот злополучный день ей не удалось повернуть ход событий в лучшую сторону. Она слишком долго терзалась. Не пора ли простить саму себя, позволить себе то, что хочется? Включая Скотта.
Он положил ей на руку свою ладонь, теплую и сильную, она осознала, что все еще держит медальон. Он приблизился к ней, она увидела понимание в его глазах. У нее перехватило дыхание. В его взгляде было нечто огромное и завораживающее. Любовь.
– Почему?
– Всю прошедшую неделю ты повторяла, что я тебя не знаю. Но я хорошо тебя знаю, Челси. Ты симпатичная и сильная. И что бы про себя ни думала, ты отлично делаешь свое дело.