Двое в заброшенном доме

Хейтер Элизабет

Он еще немного приблизился к ней, по-прежнему не дотрагиваясь до нее. Только их пальцы касались ее медальона, она по его лицу видела, что он говорит искренне.

– Благодаря тебе я захотел изменить свою жизнь.

– Благодаря тебе я вынуждена принимать решения слишком быстро.

По его лицу пробежала тень тревоги, он растерянно заморгал, она вдруг поняла, как много несуразицы уходит из их жизни. Скотт открыл глаза на ее заблуждения, она готова от них отказаться. Челси указала на его ошибки, он пытается их больше не повторять. И он хочет идти по этому пути

вместе с ней. Мысль о том, что она подвигла Скотта на перемены, наполняла гордостью. К тому же ее жизнь тоже могла измениться. Они в состоянии вместе решать проблемы. Конечно, он может снова взяться за старое. Или нет? Узнать это можно, лишь дав ему шанс. Он верил в нее, даже когда она в себе сомневалась. Может быть, она в долгу перед ним.

– Ты только это хотела мне сказать в гостиной? Спросить, почему?

У нее улучшилось настроение, она улыбнулась ему.

– Да. – Она отпустила медальон, повернула руку так, чтобы их пальцы соприкасались. – Давай подождем, пока не останется вопросов по этому делу. Пусть все встанет на свои места, и я вернусь домой. А там посмотрим.

Он взглянул на нее искоса, губы растянулись в улыбке.

– Означает ли это, что мы будем встречаться?

– Да.

– Правда? Не один раз?

– Да.

– Встречаться открыто? Не тайком?

– Да.

Он показал на ее одежду, разбросанную по полу:

– Тогда скорее оденься. У нас много работы. Харта надо упрятать за решетку. Потому что я жду свидания с тобой.

– С этим пистолетом дело дохлое. – Челси вытянулась в кресле, потирая виски.

Она вернулась на работу, и ее подключили к опергруппе, которая расследовала убийство Данверса и Коннорса. Обычно такими преступлениями занималась местная полиция, но в связи с гибелью нескольких человек дело оказалось в юрисдикции ФБР.

В опергруппе надеялись на помощь Челси, так как она контактировала с Коннорсом.

Скотт тоже вернулся к работе. Она все еще жила в его гостевой комнате, он провожал ее на работу и в конце дня отвозил к себе. Они договорились отложить личные дела до окончания расследования.

Сначала она почувствовала облегчение. Появилась возможность разобраться в своих чувствах. Но чем дольше жила в доме Скотта, тем сильнее хотелось наплевать на все и броситься ему на шею. На работе она по нему скучала. Настоящее сумасшествие.

– Никаких следов? – спросил Оуэн.

Челси сокрушенно покачала головой:

– Серийный номер старательно спилен. В лаборатории определили некоторые цифры, еще пару предполагают, но этого недостаточно. Я попытаюсь что-то найти по части номера, но это займет много времени. Ни у кого из подозреваемых нет зарегистрированного оружия с похожим номером. Пистолет нигде не засветился. Настоящий девственник.

– А как насчет Коннорса?

– До того как он попал в тюрьму, за ним числилось разное оружие, но ни одной «беретты».

– Ну, а этот тип, судя по всему, испытывал к «береттам» особую симпатию. – Оуэн положил перед ней несколько бумаг.

Харт стал главным подозреваемым, когда выяснилось, что он

перевел деньги на счет Данверса незадолго до стрельбы у общинного центра. Скотт прав, Данверс плохо заметал следы. Оказалось, нетрудно выяснить, кто перевел ему деньги. Во время опроса людей Маккорда все, включая Харта, отрицали, что знают Коннорса или Данверса.

Доказать, что Харт перевел деньги именно за стрельбу, пока не получалось. Но это предположение вкупе с телефонными звонками и упорным отрицанием знакомства с Коннорсом позволило федеральному судье предоставить большую свободу действий. Час назад было получено разрешение ознакомиться с записями его телефонных разговоров.

К Маккорду и Рубинштейну было не подкопаться. На день, когда Коннорс выследил Челси, у обоих имелось алиби. Вероятно, кто-то после этого напал на след Данверса и Коннорса.

– Что скажешь? – спросил Оуэн.

Челси взглянула на список оружия, зарегистрированного на Харта. Включая три «беретты». Но Харт не настолько глуп, чтобы палить из собственных стволов.

– Странно. Почему он не взял оружие того типа, которое использовал Коннорс?

– Мог и не знать. Или хотел иметь под рукой привычный пистолет, когда встретит Коннорса; решил, что так глубоко мы копать не станем, а Данверса и Коннорса посчитают самоубийцами.

– Резонно. – Эти версии ей не нравились. – Тем не менее.

– Этого достаточно.

– Как так?

– Кроме перевода денег и «беретт» нашлось еще кое-что. И это последний гвоздь в гроб Харта.

Челси нахмурилась. Она никогда не работала с Оуэном. Ей нравилась его дотошность, порой чрезмерная. Все факты он тщательно проверял, и ему нравилось первым объявить о важном обстоятельстве. Не чужд был и легкой театральщины.

– Так что же?

– Нам позвонили эксперты. Следы на пистолете больше не нужны.

Челси пожалела, что не ведет расследование со Скоттом. Возможностей у них маловато, но она предпочла бы его, а не Оуэна. Может, скучала по нему. Она не могла сдержать улыбки, Оуэн нахмурился.

– Что смешного?

– Ничего. Колись, Оуэн.

– Харт оставил отпечатки пальцев.

– Серьезно? – Когда Харт вкладывал пистолет в руки Коннорса, он точно был в перчатках. Почему снял? – Где?

– Помнишь зажигалку рядом с телом Данверса?

– Да. – Рядом со старым диваном, на котором лежал Данверс, валялась блестящая зажигалка с выгравированным на ней девизом Корпуса морской пехоты «Всегда верен!». Неудивительно, Коннорс служил морпехом, однако никогда не курил.

– Лайэм Харт тоже из морпехов.

– Ага. И оставил замечательные четкие отпечатки.

– Фуф. – В домике Данверса не было электричества, и Харт мог подсветить зажигалкой и забыть ее. И не важно, что потом надел перчатки. – Отлично. Значит, у нас есть ордер на арест Харта.

Неужели все так просто? Если Харта арестуют, дело закроют. А они со Скоттом получат возможность наладить отношения.

– Пока нет. Мы сейчас этим занимаемся. И хотим взять с собой твоего бойфренда.

– Что? – Челси забеспокоилась. О них уже гуляют слухи?