Двое в заброшенном доме

Хейтер Элизабет

– Хочешь взглянуть? – поинтересовался Скотт, когда Челси наконец вышла из спальни.

Он сидел на кухне за старым дощатым столом перед ноутбуком, с открытыми документами из полиции округа. Когда она подошла, он неотрывно смотрел на дисплей.

Она глянула ему через плечо, прядь ее светлых волос упала ему на руку.

– Что это? – забеспокоилась она, словно он виноват в том, что произошло между ними пятнадцать минут назад. Он просто не мог ее не поцеловать, она так завораживала его голубыми глазами.

Он не знал, какую игру она затеяла.

Годом раньше она с тревогой переступила порог его дома, но потом дала понять, что ничего особенного от него не хотела. После их встречи на автостоянке у Оперативного отдела желание струилось из нее, как свет от неоновой вывески. Он всего лишь мужчина, а она женщина, которую не мог выбросить из головы после того, как с ней переспал.

Хотя прошедшие полгода очень старался ее забыть. Морочил голову женщинам так, словно шел на рекорд. И подустал. Стоило ему раз вдохнуть ее запах, как все усилия пошли прахом. И он снова стал тем, кем был год назад.

О чем он думал, когда ввязывался в эту историю?

Скотт чуть передвинулся, чтобы она видела дисплей. У нее перехватило дыхание, она придвинулась ближе.

– Что это?

– Полицейские, приехавшие по вызову, все сфотографировали. Я попросил прислать снимки. Посмотри, все ли на месте? – Он повернулся взглянуть на нее, стараясь сохранять хладнокровие.

Она пригнулась к компьютеру, их разделяло только несколько дюймов, ее колено коснулось его ноги. Когда она повернулась к нему, ее лицо оказалось совсем рядом, зрачки расширились. Он не мог сдержать улыбки. Она не так уж равнодушна к нему, как пыталась изобразить. Челси нахмурилась и снова посмотрела на дисплей.

– Вроде ничего не пропало.

Скотт перешел к следующему снимку, на этот раз спальни. Розовые стены, толстое покрывало, груда косметики и украшений на столике. Все по-девичьи, совсем не то, что он ожидал увидеть в ее жилище.

Она пользуется косметикой, носит украшения? Ну, точно не в офисе. Неужели приоделась и надушилась ради какого-то счастливчика, которому довелось залезть ей под блузку? Он постарался отбросить эти мысли.

– А здесь как?

Она переступила с ноги на ногу, щеки под светлыми волосами покраснели. Очевидно, не хотелось показывать ему свое жилище, она никогда его не приглашала.

– Кажется, все на месте.

Он открыл еще несколько фотографий. Кухня, ванная, даже туалет. Всякий раз она отрицательно качала головой.

– Пришел наудачу. Копы не думают, что он там задержался. Скорее всего, его спугнули соседи.

– Или, раз меня дома не оказалось, ничто другое не заинтересовало, – заключила Челси.

– Может, и так.

Хотя, опытный снайпер, Коннорс мог спрятаться на крыше соседнего дома и поджидать, когда она выйдет из машины. Или решил проникнуть в квартиру, так как не мог ждать, ведь его искали. А может, хотел не просто убить ее?

Так или иначе, к счастью, он ошибся, поэтому ФБР начало действовать.

– Что ты думаешь?

Он покачал головой. Нельзя ее пугать. Какие бы планы

ни вынашивал Коннорс, он продолжит добиваться своего.

– Скотт, – Челси теребила медальон, избегая его взгляда, – то, что было раньше…

– А?

Она нахмурилась и наконец взглянула ему в глаза.

Возможно, ей хотелось, чтобы он сказал, что все понимает, это было ошибкой и больше не повторится. Но он не собирался сдаваться. Может, в эти минуты никаких теплых чувств к нему она не испытывала, но он догадывался: рано или поздно ее настроение изменится. А когда это произойдет, он не сможет не уступить ее чарам.

Челси залилась румянцем, словно читая его мысли, и с запинкой промолвила:

– Я… я думаю, нам надо забыть о той истории. О'кей? Коннорса наверняка скоро поймают. И тогда ты сможешь вернуться к своей работе.

Неужели она не поняла, что он сам вызвался ее защищать? Вместо того чтобы объяснить, он повернулся к ноутбуку.

– Давай посмотрим, что произошло за последний год.

– Зачем?

Он нахмурился:

– Может, отыщутся полезные для нас детали.

– И что это нам даст?

Глаза Скотта сузились, он пристально смотрел на ее губы и морщинку на лбу. «Она не хочет больше смотреть фотографии», – внезапно дошло до него.

Это и понятно. Он и сам не любил изучать снимки с места преступления. Но это его работа. Может, Челси и занимается белыми воротничками, но начинала-то с борьбы с терроризмом. А значит, видела фотографии и похуже.

А может, потому, что сама там была? Он слышал часть ее выступления на процессе Коннорса. У общинного центра она пыталась его угомонить. Но прибыла на место событий лишь за шестьдесят секунд до того, как он убил всех, кроме нее. Просто не успела установить с ним связь, вступить в диалог, изменить его планы или хотя бы остановить, пока не приехал спецназ.

Как профессиональной переговорщице, ей следовало ожидать чего-то подобного. Иногда убийцы не вступают в диалог, жаждут лишь крови, их не остановить. И такие стрелки – открывающие огонь для собственного удовлетворения – встречаются частенько. Многие из них собираются свести счеты с жизнью до конца дня, или застрелившись, или подставившись под пулю полицейского. Возможно, Коннорс тоже вынашивал такие планы, а когда представился шанс сбежать, он им воспользовался. Когда позже его задержали на контрольно-пропускном пункте, он не решился поднять винтовку из страха. Просто поднял руки и медленно вышел из машины.

– Твоей вины здесь нет, – мягко произнес Скотт.

– Конечно, нет, – согласилась она без особой уверенности в голосе.

– Ты именно поэтому перестала заниматься переговорами? – Он понимал – все дело в истории с Коннорсом, но полагал, что на нее подействовал свист пуль и вид убитых военных. Пережила сильный стресс. До этого времени он не догадывался, что она сама себя в чем-то винит.

– Никакие события того дня не дают подсказки, где сейчас укрывается Коннорс, – переменил тему Скотт и встал.