Дворец Посейдона
Шрифт:
— Здравствуй!
— Да привез вот десятка три туристов.
— Дорога тяжелая?
— Очень. Брось мне сигареты.
Резо вошел в комнату и вернулся с пачкой сигарет.
— Держи!
Вано поймал пачку, достал одну сигарету и сунул пачку в карман. В это время мимо прошел монтер Сосо с еловой веткой в руке.
— Эй, Сосо! — крикнул Вано. — Как там дела?
Сосо как будто не расслышал, прошел мимо, но вдруг остановился, взглянул вверх, на Резо, и крикнул:
— Снег, снег! — помахал веткой и пошел.
Вано открыл дверцу автобуса и спросил снизу:
—
— Подожди меня.
Автобус одолел спуск и вышел на главное шоссе. Резо удивлялся тому, что шофер не сбивается с дороги — в свете фар ничего нельзя было разглядеть, кроме искрящихся снежинок.
— Я ленты привез, — сообщил Вано, — завтра кино будем смотреть.
— Какой фильм?
— А не все равно?
— Да, — согласился Резо, — конечно, все равно…
Вано остановил автобус возле аптеки. Резо помог ему вытащить большой ящик.
— Какой тяжелый, там, случайно, не телевизор?
— Кто его знает, — проворчал Вано, — ладно, пусти!
Он один поднял ящик.
— Постой, я помогу.
Вано не стал его слушать, согнувшись под тяжестью ящика, поднялся по скрипучей лестнице, плечом толкнул дверь и боком пролез в аптеку.
Резо сидел в автобусе и ждал. В поселке было тихо, только собаки лаяли.
Вместе с Вано из аптеки вышли две женщины в белых халатах.
— Резо! — окликнул Вано. — Выходи, я тебя с женой познакомлю!
Жена Вано крепко пожала протянутую руку, улыбнулась и сказала:
— Приходите к нам домой, в гости.
Рядом с ней стояла худенькая черноглазая девушка, рука у нее была маленькая и замерзшая.
— А это Нестан, — сказал Вано. — Ну, какова девка, а?..
Девушка вырвала свою руку и убежала в аптеку, Вано захохотал.
— Ты ее не смущай! — улыбнулась его жена; улыбку портил золотой зуб.
Вано и Резо сидели в гостиничном холле возле камина и пили вино, которое стояло тут же у огня, в бидоне. Вано расстелил газету на полу, на газете — хлеб, сыр и куски вареного мяса. В холле было темно, и отсветы пламени из камина ложились вокруг красными листьями.
— Эх, если бы ребенок у меня был, — говорил Вано, — придешь с работы — радость в доме. Свинью откормлю и заколю, к следующей зиме новую покупаю, опять кормлю. — Он повернулся к Резо. — Ты чего не пьешь?
— Пью, — Резо поднял стакан и поглядел сквозь него на огонь, — кислит немного…
— Пусть согреется, лучшего не сыщешь.
Резо выпил медленно, с передышкой. Пить не хотелось, вино совсем не действовало на него, и потом холодное оно было, как лед.
— Так вот я о чем, — Вано наполнил стакан, бидон задержал на коленях, почему-то не поставил его на пол. — Это и есть человек — есть, пить и спать, больше ничего?
— Ты же работаешь?
— Да брось ты, — Вано пьянел быстро, но зато потом, сколько бы он ни пил, больше не пьянел. Он поставил наконец бидон на пол, руки вытер о колени и поднял стакан левой рукой. Держал он его нетвердо, чуть косо, и вино проливалось на пол. Резо хотел было сказать, да раздумал. — Значит, с Нестан я тебя познакомил? — спросил Вано, немного помолчав.
— Познакомил.
— Точно
— Точно, я же сказал.
— Она только год как здесь работает, с моей женой. Сейчас наш администратор за ней увивается, Нико, покоя не дает. Но где эта девушка — ангел, а не девушка, а где… — Вано взял стакан в правую руку и поднес ко рту. Но вдруг резко размахнулся и вылил вино в огонь. — Да ну его!..
Он встал, но сразу сел снова и спрятал лицо в ладонях. Так он сидел долго и молчал. Плечи у него вздрагивали, и можно было подумать, что он плачет; когда он убрал руки, Резо увидел, что он улыбается, горько и недовольно.
— Хватит, — сказал Резо, — спать пора.
Вано уставился на него, улыбка медленно сползала с его лица. И Резо почувствовал, какие они чужие друг другу, И чтобы скрыть и это, и смущение, которое за этим последовало, он сказал:
— Давай выпьем за нас с тобой! — Он осушил стакан и передал его Вано. — Держи, пей из моего.
— Не хочу! — Вано стал заворачивать закуску в газету и закрывать бидон. — Хватит! — Он поднялся. — Спокойной ночи!
— Спокойной ночи! — поспешно отозвался Резо.
Ему хотелось спать, от вина он чувствовал себя раскисшим. И кроме того — так уютно было сидеть у камина!
Потом они с Вано сидели опять вместе, но уже в комнате Резо. Там тоже горел камин, и Резо этому все время удивлялся. И оттого, что он удивлялся, все походило на явь. Они с Вано очень громко пели, и тогда открылась дверь и в номер вошла соседка Резо, вернее, не вошла, остановилась в дверях. Они продолжали петь, словно так и должно быть — они будут петь, а она стоять на пороге. Женщина была в красном свитере и черных узких брюках. Когда они кончили петь, она спросила:
— Вы птичку мою не видели?
— Нет, — ответил Резо так спокойно, как будто ждал этого вопроса.
— Улетела, а на дворе снег, — женщина заплакала.
Вано повернул рукой полено в огне и подул на пальцы. Огляделся по сторонам, взял сломанную лыжную палку и размешал угли. Огонь затрещал, и в камине поднялся ураган искр.
— Вот она, твоя птичка! — Вано бросил палку в огонь.
— Где?
— Вон!
Среди снега, искрящегося как пламя, летала большая белая птица.
— Спасибо. — Женщина вытерла слезы платком, улыбнулась и повторила: — Спасибо вам.
Огонь в камине погас. Резо не хотелось вставать и подниматься к себе. Он сидел и, ни о чем не думая, вертел в руках пустой стакан. Голова побаливала от кислого вина. Он достал пачку сигарет — пустая. Скомкал и швырнул в камин. Все-таки пришлось пойти за сигаретами. Когда он проходил мимо соседнего номера, услышал музыку. Из щели падал свет в темный коридор, как будто кто-то просовывал под дверь белые руки. В комнате жила эстонка, приехавшая сегодня. Наверно, включила транзистор.
Он вошел в свой номер и щелкнул выключателем, взял со стола сигареты и с таким нетерпением стал открывать пачку, словно курил первую сигарету за день. В комнате было душно, дверь на балкон была закрыта, хотя обычно он оставлял ее открытой. Он вышел на балкон. Из окон соседнего номера сюда тоже падал свет. У двух комнат был общий балкон.