Дворец Посейдона
Шрифт:
Тон, каким были произнесены эти слова, заставил Оскара вздрогнуть. Никогда еще он не видел своего хозяина в такой ярости.
Калиостро уставился на него с невозмутимостью робота.
– Вы предводитель этой жалкой кучки нарушителей закона?
– Именно!
Мужчина обошел вокруг Гумбольдта, разглядывая его, как редкое насекомое. Оскар заметил, как ученый гневно стиснул кулаки.
– Хорошо, – лысый мужчина остановился перед ученым. – В качестве предводителя, вы имеете право получить некоторую информацию. – Он слегка поклонился. – Как вам уже сообщили, мое имя –
– Искандер? – грозно воскликнул Гумбольдт. – Кто он такой и почему посылает ко мне своих лакеев? Я требую немедленной аудиенции, чтобы заявить протест по поводу унизительного обращения с нами!
– Вы не имеете права чего-либо требовать, – пролаял Калиостро. – Его величество примет вас, когда ему будет угодно. До этого момента вы находитесь под арестом.
– А что происходит с нашим кораблем? – Гумбольдт указал в ту сторону, где осталась несчастная «Калипсо». – У вас нет никакого права демонтировать его. Это все-таки…
– Ваше судно отныне принадлежит его величеству и будет утилизировано, то есть превратится в сырье.
– Утилизировано? – Лицо Ипполита Рембо пошло пунцовыми пятнами, а хохолок на затылке встал дыбом. – Вы хотите сказать, что мой корабль превратится в металлолом?
Мажордом бросил в его сторону холодный взгляд.
– Кто вы такой?
– Ипполит Рембо, конструктор и строитель «Калипсо»! – Инженер горделиво выпятил грудь, словно на военном параде.
– Тогда вам лучше бы вообще помолчать, – отрезал Калиостро. – Прекратите болтовню и отправляйтесь к остальным!
– Возмутительно! Я желаю знать, что именно эти автоматические жестянки делают с моим великолепным кораблем!
– С вашим кораблем? – Калиостро не обратил ни малейшего внимания на приступ бешенства, охвативший Рембо. – Вы, кажется, плохо расслышали. Корабль отныне принадлежит его величеству. Дроны заняты переработкой сырья. Железо, медь и бронза у нас ценятся высоко. Можете быть спокойны, переработка будет осуществлена с максимальной эффективностью. Если вы немедленно…
– Как? «Калипсо» – одно из лучших и самых современных исследовательских судов в мире! – Вены на шее Рембо вздулись, лицо побагровело. – Оно снабжено уникальным оборудованием, а его несравненная двухступенчатая паровая турбина фирмы…
– Довольно! – оборвал его мажордом, при этом снова послышался странный хрустящий звук. – Ваши технологии безнадежно устарели. Именно поэтому его величество распорядился подвергнуть это судно единственной процедуре, имеющей смысл, – переработке. Он послужит строительным материалом для более прогрессивных механизмов. А теперь – хватит разговоров! Я и без того потратил на вас слишком много времени.
С этими слова он повернулся спиной к растерянному и все еще кипящему негодованием Рембо.
Океания нежно обняла отца. Оба они некоторое время так и стояли, не сводя глаз с гигантской платформы на рельсах, где «Калипсо» постепенно превращалась в жалкий остов.
39
Помещения, в которых их разместили, оказались комфортабельнее, чем можно было ожидать. Это были полностью обставленные квартиры с туалетными комнатами, постелями, столами, стульями, шкафами и полками, забитыми старыми книгами. Все выглядело так, словно давно ожидает гостей.
Полы в комнатах были выложены перламутровыми плитками, а с потолка лился мягкий свет. На стене висели часы, циферблат которых показался Оскару несколько необычным. Да и сами стены тоже были необычными – никаких углов, мягкие вогнутые плоскости, сводчатые потолки, как в храме. В воздухе витал приятный аромат, тихая музыка струилась из-за вентиляционной решетки – словно эхо другого мира.
Окна их жилища выходили на две стороны. За стеклами, словно в такт музыке, неторопливо, пульсировали полупрозрачные медузы и проплывали диковинные рыбы. В нескольких метрах внизу виднелось дно, испещренное следами гусениц, колес и ног. Время от времени в поле зрения появлялся какой-нибудь робот, но вскоре снова исчезал в сумраке.
Роботы, кружившие в окрестностях, были охранниками, Оскар ни секунды в этом не сомневался. Их задача – следить, чтобы никто из пленников не попытался совершить побег. Странно – зачем нужна стража, если массивная железная дверь и огромное давление воды в принципе исключают всякую попытку бегства. Клетка, в которую их поместили, была поистине золотой, но при этом оставалась клеткой.
Оскар окинул взглядом множество блюд и напитков, которые, по мановению руки Калиостро, возникли на столе. Ни одно из этих блюд не было ему знакомо – какие-то голубые шары, зеленоватые кубы и небольшие розовые шарики. А также желтые звезды, коричневые палочки и фиолетовая мешанина, напоминающая лапшу. Напитки в стеклянных кувшинах мерцали, как жидкое серебро или золото.
– Может, это и золотая клетка, – словно читая мысли Оскара, проговорил Гумбольдт, заправляя за ворот хрустящую крахмальную салфетку. – Но у каждой клетки есть ключ. И пока мы его не отыскали, следует отдохнуть и подкрепиться. А ну-ка, попробуй вот это, розовое. Уверяю тебя – просто превосходно на вкус!
Оскар все еще с недоверием поглядывал на странную еду. Он один пока еще не прикасался к ней, тогда как оба Рембо, Шарлотта и Элиза вслед за ученым основательно налегли на необычные яства. Даже Вилма преспокойно опустошала блюдце с черными поблескивающими шариками, выражая удовольствие тихим попискиванием.
В животе у Оскара заурчало.
– Ну, ладно, – пробормотал он. – Если разок попробовать, большого вреда на будет.
Он положил на тарелку несколько розовых шариков, добавил к ним немного фиолетовой лапши и налил в свой бокал серебристой жидкости. Напиток имел сложный аромат какао и перечной мяты. Юноша сделал небольшой глоток и облизал губы.
– Неплохо!
– Я же говорил, – произнес Гумбольдт, отправляя в рот очередной розовый шарик.
– Что это такое?
– Понятия не имею. Должно быть, дары моря. Моллюски, водоросли, морские черви и тому подобное.