Дворец утопленницы
Шрифт:
– Да? – неуверенно проговорила она в домофон.
– Фрэнсис, это я.
– Ясно, – отозвалась Фрэнки, не давая себе труда ее поправить. – Сейчас спущусь.
Можно было бы отослать гостью прочь, не так уж сложно сочинить отговорку. Но вчерашнее происшествие до сих пор преследовало Фрэнки, обдавая холодом, который никак не получалось прогнать, и она вдруг поняла, что прошлым вечером не лгала себе, что оставаться одной ей и впрямь больше не хотелось. Прежде она всегда находила в одиночестве покой и лишь в последний год начала замечать, насколько одинока. Если бы не подруга, если бы не редактор,
Еще в Лондоне случались тяжелые периоды, когда она сидела дома совсем одна, бесконечно прокручивая в голове текст проклятой рецензии, и в голову лезли мрачные фантазии вроде тех, что, должно быть, толкнули ту несчастную девушку с моста в канал.
Возвращаться к ним Фрэнки вовсе не собиралась.
Гилли ждала на улице, у двери. Хотя этим утром было прохладно и булыжники мостовой влажно блестели, юбка на ней была, кажется, еще короче, чем в прошлый раз, край едва выглядывал из-под пальто. Фрэнки нахмурилась:
– Что вы здесь делаете?
Та робко улыбнулась в ответ:
– Надеюсь, вы на меня не слишком рассердились.
Фрэнки на мгновение задумалась, разглядывая девушку.
– Куда больше, чем на вас, я рассердилась на кафе за возмутительный счет.
– Значит, в следующий раз я угощаю.
– Ловлю на слове, – отозвалась Фрэнки. Следующего раза у нее в планах не было, но все равно приятно.
Гилли смотрела на нее с надеждой.
– Вы меня не пригласите войти? – спросила она, бросив взгляд через плечо Фрэнки, во двор.
Надо бы, подумала Фрэнки, отказать, шугануть ее, как и полагается поступать с надоедливыми сопляками, но вместо этого, не успев толком обдумать свое решение, кивнула и зашагала по двору к лестнице, а Гилли охотно последовала за ней. Вернувшись в квартиру, Фрэнки с досадой вспомнила, что еще не одета, и плотнее запахнула кимоно.
– Рановато для светских визитов, не находите? – спросила она и, едва договорив, возненавидела себя за чопорность, которую всякий раз будто подчеркивало присутствие этой девушки. Говорю как старуха, подумала она с ужасом.
– Так ведь уже почти полдень, – сказала Гилли, и Фрэнки не поверила своим ушам – оставалось лишь предположить, что, засидевшись за работой, она потеряла счет времени. Девушка между тем осматривала гостиную, с такой жадностью вбирая взглядом детали обстановки, что становилось не по себе.
Подойдя к окну пиано нобиле, она прижала ладони к стеклу и выглянула наружу. Фрэнки насилу сдержалась, чтобы ее не отчитать – заляпает же непременно.
– Вот это вид. Отсюда, наверное, наблюдали за всем, что творилось в городе.
Восторг в ее голосе позабавил Фрэнки, но она постаралась не подать виду. И немедленно вспомнила свои ощущения в самый первый день, когда сошла с вапоретто и поднялась на один из городских мостов. На мгновение Венеция ошеломила ее: мешанина цветов, тоскливая пелена затяжного дождя и этот запах – старины, плесени, тайны, – запах, суливший исполнение сокровенного желания. Она отвернулась.
– Ждите здесь, – распорядилась она. – Я пойду оденусь.
В спальне Фрэнки торопливо скинула ночную рубашку, не желая слишком уж надолго оставлять Гилли одну. Что-то в ней настораживало, смущал ее странный, чрезмерный интерес, вспомнить только алчное
– Красивая у вас комната.
Она испуганно вскинула голову.
Гилли стояла на пороге, осматривая спальню.
– А вы как сюда попали? – Фрэнки возмущенно повернулась к ней спиной. Пуговица никак не желала пролезать в петлю. – Черт, – пробормотала она и, взглянув на Гилли, добавила: – Я же вам сказала ждать внизу.
Та, не обратив ни малейшего внимания на ее слова, подошла к усыпанному бумагами столу:
– Работаете над новым романом? – Не дождавшись ответа, Гилли издала короткий смешок. – При мне можете не стесняться. Я никому не скажу, честно.
Фрэнки застыла.
– Не имею привычки обсуждать свою работу с посторонними.
Гилли склонила голову набок, прижалась виском к дверному косяку, не переступая порога.
– А вы не очень-то дружелюбны, Фрэнсис. Никто вам об этом раньше не говорил?
Фрэнки удивилась ее нахальству.
– Разве что мои друзья.
Девушка в ответ улыбнулась и, заметив на столе среди бумаг книгу, протянула руку:
– Обожаю этот роман. – Она открыла последнюю страницу, переплет протестующе хрустнул. – «Память о ней – твоя любовь. Другой тебе не нужно» [19] , – прочла она вслух.
19
Цитата из романа Генри Джеймса «Крылья голубки» (1902), действие которого происходит в Венеции. Пер. О. Чумичевой.
Фрэнки сощурилась.
– Терпеть не могу эту строчку.
– Но звучит до ужаса романтично. – Гилли вернула книгу на место и, выйдя из спальни, направилась к лестнице. – Как вы нашли эту квартиру?
– Через подругу, – ответила Фрэнки, выходя за ней следом. – А что?
Со спины было видно, как Гилли коротко пожала плечами. Кованая лестница скрипела под их весом, опасно покачиваясь. Фрэнки схватилась за перила, вдруг испугавшись, что потеряет равновесие.
– Завидую, если честно, – созналась Гилли и, замерев посреди лестницы, оглянулась. – Сама я не слишком хорошо устроилась.
– Правда? – Фрэнки, чуть дыша, ждала, когда она наконец тронется с места. И, едва дождавшись, поспешно зашагала следом, не терпелось почувствовать под ногами надежный пол.
– Да, – ответила Гилли, возвращаясь в гостиную. Она мельком выглянула в окно, выходившее на канал, затем повернулась к камину. Склонившись над очагом, легонько пнула прогоревшее бревно. – Там влажно, весь потолок отсырел, а камина нет, так что ничего не поделаешь. И обаяния ноль – никакого сравнения с вашим домом. – Запрокинув голову, она всмотрелась в высоченные потолки. – А вам не страшно в такой громадине совсем одной? Я бы, наверное, глаз не сомкнула, зная, что кроме меня тут никого нет. – Она оглянулась по сторонам. – Лежала бы, укрывшись с головой одеялом, и боялась каждого скрипа.