Двойная наживка

Хайасен Карл

Бульдогу необходим разбег перед прыжком, поэтому он приземлился на спину Томаса Керла с максимальной силой, ударившись об алюминиевую стенку, от чего сила удара несколько ослабла, но равновесие все же сохранил. Собака осела у его ног и яростно зарычала. Животное казалось искренне удивленным, что не удалось опрокинуть жертву, но Томас Керл был мускулистым и крепким парнем, и его центр тяжести был расположен низко.

Когда собака прыгнула снова, Томас Керл отпрянул и попытался прикрыть лицо правой рукой, в которую животное вонзило желтые клыки. Сначала Керл не почувствовал боли, только невероятный напор. Он уставился на собаку и не мог поверить своим глазам. Выпучив глаза, осатаневшее животное

с бледной пастью, запачканной кровью Керла, вертелось и крутилось, вися на его руке: казалось, оно пыталось сорвать плоть с костей Томаса Керла.

Керл проглотил свой крик. Левой рукой он лихорадочно нащупывал отвертку, все еще закрепленную в дверном косяке. Он нашел ее, крякнул, выдергивая, и поднял, крепко зажимая в левом кулаке.

Собрав все свои силы, Томас Керл поднял руку до высоты головы, так что бульдог, висевший на руке, оказался на уровне его глаз, извиваясь и пуская пену. Одним резким взмахом руки с отверткой Томас Керл вспорол животному брюхо и выпустил кишки. Его бешеные глаза тотчас же потускнели, а ноги перестали молотить воздух, но мощные челюсти все еще крепко держали толстую руку Керла. Шли минуты, а Керл стоял неподвижно, ожидая, когда мускулы животного расслабятся. Даже, когда его кишки выпали на холодную дверную ступеньку, дымясь в ночном воздухе, челюсти собаки не разжались.

Томас Керл боролся с волнами тошноты. Отвертка выскользнула из его здоровой руки и загудела, ударившись о бетонное крыльцо. На крыльце соседнего трейлера зажегся свет, и пожилой мужчина в длинной нижней рубашке высунул голову. Томас Керл быстро повернулся так, чтобы сосед не мог видеть мертвой собаки, висящей на его руке. Дополнительный источник света позволил Керлу увидеть, что в приступе паники он не заметил, как взломал косяк двери. Здоровой рукой он повернул ручку двери и ввалился в трейлер Р. Дж. Декера.

Керл лежал на диване, а огромная собака у него на груди. Он оставался здесь, как ему показалось, около часа до тех пор, пока уже был не в состоянии больше переносить вес животного и запах его свежей крови. В темноте он мог только представлять, как выглядит его правая рука. Он уже ощущал первое покалывание, вызванное злостной инфекцией, а также жжение и пульсацию разорванных мускулов.

Он осознал, что скоро тело собаки начнет окоченевать и станет практически невозможно разжать ее челюсти. Со злобой Томас Керл сжал кулак левой руки и попытался сделать это силой. Все еще лежа на спине, он свирепо нацелился и произвел апперкот под подбородок бульдога. Удар произвел некоторый шум, но другого эффекта не последовало. Но Томас Керл не сдавался. Он закрыл глаза и представил себя сражающимся с грушей в гимнастическом зале на Пятой Стрит и начал колотить левой, удар за ударом, в размеренном ритме. Во время тяжелых изнурительных тренировок с грушей его бывший менеджер имел обыкновение играть «Полуночного бродягу». Поэтому Керл мысленно проигрывал этот мотив, колотя бульдога. С каждым ударом свирепое эхо боли вихрем отдавало из его искалеченной руки в шею.

Боль была мучительной, но ее испытывал только он, а собака, как и тренировочная груша, не чувствовала ничего. Ее хватка оставалась прежней, и Томас Керл начал испытывать мистический ужас.

Он сполз с дивана, зажег свет в кухне и начал перерывать трейлер Декера в поисках какого-нибудь инструмента. Деревянная ручка метлы оказалась бесполезной против чудовищных челюстей, молоток, удобный для зажима, оказался в этом случае неэффективным, наконец в чулане для инструментов Томас Керл нашел то, что искал: с крючка свисала небольшая ножовка. Он протиснулся в тесную ванную и встал на колени. Омертвевшей рукой он закинул труп собаки в душ и тупо воззрился на лиловое месиво. Томас Керл не знал, устал ли он до такой

степени или сходит с ума, но ему было трудно понять, где его плоть и где тело собаки. От вздувшихся узлов мышц на его руке и до розоватого хвоста собаки все казалось однородной массой. Левая рука Томаса Керла шарила по кафелю до тех пор, пока его пальцы не наткнулись на стальные зубья ножовки. Он перевел дыхание и сделал то, что должен был сделать.

Кетрин была одна и еще в постели, когда раздался звонок. Джеймс был снова в отъезде, на этот раз в Монреале на большой распродаже. Он и несколько его коллег хиропрактиков договорились поддерживать и рекламировать новое средство от боли в спине, а именно: «Чудесное кресло вибромассажер», и канадская выставка товаров должна был стать сценой, где оно будет впервые показано. Попрощавшись в машине, Джеймс обещал привезти видеокассеты всего, что вызовет его интерес, а Кетрин ответила, что это будет замечательно, и клюнула его в щеку. Джеймс спросил ее, какая модель виброкресла лучше всего подошла бы к флоридской комнате – покрытая клетчатой шотландкой или пыльно-розовая, и Кетрин ответила, что ни одна из них. «Я не хочу иметь в своем доме электрическое кресло, – сказала Кетрин, – спасибо». Джеймс надулся и уехал.

Когда колокольчик зазвонил, Кетрин набросила короткий шифоновый халатик и босиком затопала к двери. Дом был ярко освещен солнцем, а на часах в алькове была половина десятого. Она снова проспала.

В окно она увидела серый «Плимут Воларе», припаркованный на подъездной дорожке. Кетрин улыбнулась – итак, все начинается сначала. Она погляделась в зеркало и сказала себе: какого черта. Рано утром это безнадежно. Открыв дверь, она сказала: «Время выбрано удачно, Рейдж, как всегда». Но человек повернулся, и она увидела, что это был не Р. Дж. Декер.

Это был крепко сколоченный незнакомец, одетый в коричневую кожаную куртку. Р. Дж. Кетрин купила эту куртку в западной лавке недалеко от Денвера. Незнакомец набросил ее на плечи, как плащ.

Может быть, это вовсе и не была куртка Р. Дж., подумала Кетрин взволнованно, может быть, она только похожа на его куртку.

– Простите меня, – сказал человек, – вы миссис Декер?

– Я бывшая миссис Декер, – ответила Кетрин.

У человека были тонкие соломенные волосы, плоский и загнутый книзу нос и крошечные бесцветные глазки. Он передал Кетрин хрустящий конверт официального вида, в котором была стопка каких-то бумаг. Кетрин поглядела на них и с удивлением подняла глаза.

– И что, – сказала она, – это мои старые бумаги, касающиеся развода?

– Но ведь это вы, Кетрин Декер?

– Откуда у вас это? – спросила она с раздражением.

– Я нашел это у мистера Декера, – ответил он.

Кетрин внимательно посмотрела на него. Она заметила также, что на нем была одна из вязаных рубашек Р. Дж. Она попыталась захлопнуть дверь, но человек не дал ей этого сда-лать, вставив в щель черный сапог с круглым носком.

– Не будь тупой сукой, – сказал он.

Кетрин повернулась, собираясь бежать, когда увидела пистолет. Человек показывал его ей правой рукой, которую выпростал из-под кожаной куртки. Что-то круглое, пестрое и ужасное было прикреплено к руке незнакомца. Этот предмет был похож на футбольный мяч с ушами.

– О, Боже, – закричала Кетрин.

– Не обращайте на него внимания, – сказал мужчина, – он не кусается.

Он протиснулся в дом и закрыл дверь. Переложив пистолет в левую руку, он снова спрятал руку с собачьей головой под куртку.

– Декер в глубоком дерьме, – сказал незнакомец.

– Я не знаю, где он. – Кетрин плотно запахнула халат спереди.

Томас Керл спросил:

– Вы знаете, почему я здесь?

– Нет, но знаю, кто вы, – сказала Кетрин. – Вы один из этих рыболовов, так ведь?