Двойная наживка

Хайасен Карл

– Но я не собираюсь жульничать.

Преподобный Уиб терпеливо улыбнулся.

– Ты только что купил это большое земельное владение недалеко от Тускалузы. Сколько там? Шестьдесят акров, да? И я заметил, что у твоей жены новый «Эльдорадо», верно? Я смотрю на тебя и вижу человека, который понимает, что такое радости жизни, так ведь? Я вижу человека, который хочет быть номером один, так, для разнообразия. Некоторым людям выпадает такой счастливый номер, и они его используют. Подумай о Дики Локхарте.

Эдди

Сперлинг не хотел думать об этом дураке Дики Локхарте. То, что случилось с Дики Локхартом, было черт знает чем. Эдди разжевал свою табачную жвачку, превратив ее в жижу.

– Есть тут у вас, куда это выплюнуть? – спросил он.

– Для этого прекрасно подойдет раковина, – ответил Уиб.

Эдди Сперлинг раздраженно метнул свою жвачку прямо в мойку.

– Ну, так как? – спросил Чарли Уиб. – Хочешь ты быть звездой или нет?

В этот же день, чуть позже, дьякон Джонсон постучал в дверь апартаментов преподобного Уиба. Изнутри было слышно, как кто-то шумно растирает спину преподобного Уиба, а сам он в это время диктует воскресную проповедь.

– Кто будет следующий на очереди на исцеление? – проворчал Уиб в то время как массажистка продолжала обратабывать его веснушчатые лопатки.

– Никаких детей, – ответил Джонсон мрачно. – Флорида – не Луизиана, Чарльз. Служба благосостояния штата грозит закрыть нашу передачу, если мы будем использовать в своем шоу детей.

– Ублюдские язычники!

Чарли Уиб планировал совершить великое исцеление в утро турнира. Была воздвигнута роскошная кафедра, которая должна была стать частью пункта взвешивания.

– И что теперь? – спросил он.

– Завтра я еду в город поискать увечных, – сказал дьякон Джонсон.

– Надеюсь, не подлинных калек?

– Нет, – ответил дьякон. – С некоторыми из ветеранов этот номер проходит. Они зашибают палец и садятся в кресло на колесиках – и все остальное у них только в воображении. Думаю, мы можем сыграть на этом.

– Будь осторожен, – сказал преподобный Уиб. – Все, что нам надо – это безмозглого Рэмбо, рвущегося назад во Вьетнам, и все это в живом эфире.

– Не беспокойся, – сказал Джонсон. – Чарльз, я думал тебе будет приятно услышать хорошие новости.

– Разумеется.

Дьякон Джонсон сказал:

– Участники турнира собрались. Сегодня появилась пятидесятая лодка.

– Слава Богу.

Сто пятьдесят кусков за право участия в турнире должны были покрыть все расходы.

– Кто-нибудь известный? – спросил Уиб.

– Нет, какие-то братья, – сказал дьякон. – Собственно говоря, Эдди сказал, что никогда и не слышал о них. Их фамилия Тайл. Имена – Джеймс и Чико.

Проповедник хихикнул и перекатился на спину.

– Пока все не выясним, – сказал он, – этого достаточно.

26

Кетрин удивилась, когда

увидела, что они проехали через переезд Голден Глейд, и дама в пункте по сбору дорожной пошлины даже не взглянула на Лукаса.

– Не могу этому поверить, – сказала Кетрин, в то время, как они продолжали свой путь.

Томас Керл за рулем нахмурился:

– Что она, черт возьми, сказала?

Когда они подъехали к пункту сбора дорожной пошлины, Керл вытянул руку с собачьей головой, чтобы получить билет. Дама в будке благосклонно взглянула на голову бульдога, которая уже заметно разложилась.

– Всего хорошего, – пожелала дама. – Я из Милкбоунза.

– И вам того же, – ответил Томас Керл и поехал дальше. Он дал собачьей голове имя Лукас.

– Почему не Люк? – спросила Кетрин.

– Что за дурацкое имя для собаки!

Томас Керл крепко сжимал пистолет в левой руке – поэтому ему пришлось протянуть за билетом правую руку, на которой была собачья голова. Именно этой рукой он вел машину. Кетрин могла заметить, что она сильно распухла и была заражена. Плоть, покрытая гноем, была серой, и на этом фоне были видны красные полосы в форме молний.

– Вы должны показаться доктору.

– После того, как повидаюсь с Деннисом, – ответил Томас Керл. – И после того, как встречусь с вашим чертовым муженьком.

Керл потел, как свинья.

Кетрин сказала:

– Он мне не муж больше.

– Я все еще собираюсь его убить из-за Лимуса.

– А мне нет дела до этого, – сказала Кетрин, глядя в окно, и, видимо, наслаждаясь ездой.

Томас Керл не знал, что с ней делать. Девушка должна была бы быть до смерти напугана.

– Подождите, пока он узнает, где вы.

– Декер? Что заставляет вас думать, что он еще мною интересуется? – блефовала она.

Томас Керл хрипло рассмеялся.

– Только то, что у него с миллион ваших чертовых фотографий.

– Моих?

– Да, под кроватью, в чулане, возможно, и в ящике, где он держит нижнее белье. Разве вы этого не знаете?

Кетрин не знала о фотографиях. Она попыталась представить, какие из них Р. Дж. сохранил и какие ему нравились больше других.

– Мой муж врач. Он мог бы заняться вашей рукой, когда вернется сегодня вечером.

Снова блеф. Джеймс бы упал в обморок от этого зрелища.

– Нет, – сказал Томас. – Мы едем в Лодердейл.

Он глянул вниз на собачью голову и улыбнулся.

– Ты согласен, Лукас?

Кетрин не удивилась, когда от Лукаса ответа не последовало. Но Томас Керл досадливо нахмурился.

– Лукас, ты меня слышишь? Черт бы тебя побрал, щенок, говори!

Разлагающаяся собачья голова безмолвно льнула к его руке. Томас Керл засунул дуло пистолета в пестрое ухо животного.

– Пожалуйста, не делайте этого, – закричала Кетрин, поднимая руки.