Двойная ошибка
Шрифт:
Продышавшись, преодолеваю разделяющее нас расстояние. Айлин выбрасывает руку вперёд, и Макс истерически вопит:
– Дура! Какого чёрта! Аааа! Мои глаза!
Веня, как ошпаренный, отпрыгивает в сторону, опасаясь той же участи. Перцовый баллончик – так себе средство самозащиты, но вполне годное, чтобы отбиться от пьяни.
Не смотрю на неё. Не могу. Боюсь. И за себя не ручаюсь. Десять лет! Десять лет непрерывной безудержной боли и ночных кошмаров. А она… жива… Она, оказывается, жива! Какого чёрта я узнаю об этом только теперь?
Хватаю Макса за
– Быстро беги в магазин за водой!
Отойдя на несколько шагов, оборачиваюсь, чтобы убедиться, что Веня не остался на месте.
Макс кричит и матерится.
– Дура! Ненормальная! Я её из-под земли достану! Прибью тварь!
– Заткнись. И молись, чтобы она на тебя заявление в полицию не написала.
– Ой, да не смеши. Она ж эскортница. Что она мне предъявит? Что я ей предложил работу?
Возвращается Веня, помогает другу промыть глаза, а я пытаюсь унять рвущиеся наружу эмоции.
– Эскортница? С чего ты взял?
Что за бред? Айлин, которую даже за руку взять было «харам», – эскортница? Поверить в это абсолютно невозможно.
– Лёнчик, ты просто не местный! Она в «Оливере» работает, мужиков там развлекает!
Это когда-то давно Айлин Кара была недосягаемой принцессой, на которую все даже смотреть боялись, потому что папаша сразу глаза выколет. Теперь она всего лишь ресторанная певичка, которую не только обсмотреть, но и пощупать можно. Так что мы вполне могли снять её на ночь и неплохо развлечься. Может, и забесплатно дала бы по старой памяти, – Веня мечтательно заказывает глаза.
– Уймись, ненормальный. Что-то я не заметил, чтобы она выражала согласие с вами куда-то идти. Так что умерь свой пыл и вали к жене спать. Ведёте себя оба, как конченные придурки. Не боитесь, что она пожалуется своим и они вас на шашлык пустят?
Уж я-то на собственной шкуре испытал, как они за женщин вступаются…
– Ой, да кому она пожалуется? Может, ещё когда она с Рафиком мутила…
– Вроде как она была его второй женой, а не просто мутила, – перебивает Макс.
– Кто такой Рафик? – они явно говорят о нём, как о всем известной местной достопримечательности.
– Он был у нас на рынке королём апельсинов. Держал всю торговлю фруктами. Вообще, нормальный мужик был, не обвешивал, всегда давал выбрать. Порядок у него в магазинах и на лотках был, гнильё не впаривал.
– И куда он делся?
– Свалил, – Веня снова включается в разговор. – На него кто-то наехал – то ли бизнес отжать пытались, то ли у властей какие-то претензии возникли. Так, сплетни только ходили. Видать, крепко прижали, потому что умотал он на родину, аж пятки сверкали. Дом его по доверенности, говорят, Ахмет продавал. А певичку эту он с собой не взял, она же не по документам его женой была. Как он мог её за границу вывезти? У них вторая жена – это что-то вроде легальной любовницы по-нашему.
Вторая жена? Принцесса Айлин? Поверить в такое невозможно. Как она докатилась до этого? И, главное, зачем? Интересно, отец отдал её этому Рафику,
– Ой, была бы она ему сильно нужна, тому же Ахмету поручил бы о ней позаботиться. Или потом вернулся бы за ней. Сколько его нет? Уже года три?
– Да, где-то так. Но она и сама не пропадёт. Слышал, что мужики специально в «Оливер» приходят ради неё. Поёт она, говорят, круто. Ну и с виду ничего так бабёнка, горячая.
Полученная информация никак не укладывается в голове. Как Айлин выжила при взрыве? Почему её посчитали умершей? Откуда взялся Рафик и какое он имеет отношение к той истории? И главное – почему за десять лет, прошедшие с того страшного лета, она ни разу не дала о себе знать? Я же ради неё на всё был готов! Как могла так легко вычеркнуть меня из своей памяти? Она ведь меня любила, в этом у меня сомнений нет.
Если бы я хоть предположить мог, что она жива, я нашёл бы её, где бы она ни была. Но я был уверен, что её больше нет!
У меня к ней столько вопросов…
Но она ли это? Что я знаю о женщине, сидящей в её теле? Когда-то в нём жила моя Айлин – чистая, скромная, неприступная, искренняя. Она клялась мне в вечной любви и обещала, что ни один мужчина никогда не прикоснётся к ней, кроме меня.
Айлин в переводе с турецкого означает «лунный свет». Она и была таким лучиком – утончённым, нежным и хрупким.
При всей своей кротости и покорности, она знала себе цену и никогда не согласилась бы на роль второй жены. Никогда не стала бы обслуживать мужиков, путь и в элитном ресторане. А эту, нынешнюю Айлин я не знаю.
А хочу ли знать? Нужна ли она мне такая? Найду ли я теперь для неё место в своей жизни и своём сердце? Сомневаюсь…
Самая сильная эмоция сегодняшнего вечера – разочарование.
Глава 2
Следующий день я, как и планировал, отлёживаюсь в номере. Выходить на улицу нет ни малейшего желания. Тем более, что погода портится, с утра моросит противный дождь. Не понимаю людей, которые восхищаются осенью, – на меня она навевает скуку и уныние. Что толку в ярких красках на деревьях, если через неделю вся красота будет лежать на земле, втаптываемая в грязь разномастными каблуками, а затем, как покойник, отправится в огромных чёрных пакетах на свалку?
Нужно собраться с мыслями по поводу проверки и поделиться зацепками с боссом. Пока никак не могу раскусить схему, по которой они выводят деньги из филиала. Что-то важное ускользает от меня и не даёт сложиться паззлу. Листаю документы, которые мне прислали на электронную почту из их бухгалтерии. Может, стоит вызвать из главного офиса экономиста себе в помощь? Всё-таки могут быть нюансы, которых я не улавливаю из-за отсутствия специфического опыта. Одно дело – поставки материалов и производство, другое – бухгалтерия и финансовый учёт. Но Морозову интуитивно кажется, что дело тут именно по моей части.