Двойник
Шрифт:
Затаив дыхание, я оборачиваюсь, чтобы увидеть снаружи фигуры двух Альтов. Из-за пуленепробиваемого стекла, они кажутся немного рябыми и едва различимы в туманном свете уличных фонарей, но их движения мне хорошо знакомы, хореографию их шагов видел и раньше каждый житель Керша. Наконец один Альт падает на землю. Другой наклоняется над ним, проверяя признаки жизни. Мне приходит в голову, что их запросто можно принять за влюбленных. Но они не влюбленные. Они Альты. Враги с рождения. И сейчас один из них мертв, и это значит, что выживший завершил назначение. Он уходит вдаль по дороге, оставляя позади детство,
Вновь обретя способность дышать, я поворачиваюсь к Люку, который всё еще пристально смотрит в окно со странным выражением на лице, совсем несвойственным ему. Все вокруг снова начинают есть и говорить. Официантка приносит заказ столику в углу.
– Эй, пообещай мне кое-что, - выпаливаю я, - если я буду первой и если в конечном итоге я не завершу назначение, ты кое-что для меня сделаешь.
Его взгляд медленно перемещается обратно на меня. Я могу представить сцену, которая разыгрывается в его воображении: теперь это уже не два незнакомых Альта, сражающиеся друг с другом; это друзья со своими Альтами, я с моим, он со своим.
– Обещание?
– спрашивает он. Поднимает свой стакан, но не пьет из него, а ставит обратно.
– Когда придет твое назначение, ты не будешь думать ни о чем другом, кроме того, как победить своего Альта. Что ты не будешь отвлекаться ни на что, пока не завершишь назначение.
Легкая улыбка коснулась его рта.
– Ну да, почему бы и нет.
– И ты добьешься всего чего хотели для тебя мама и папа, о чём вы вместе мечтали: поступишь в колледж, найдешь безопасную офисную работу, которую, возможно, будут оплачивать намного выше, чем она того заслуживает; женишься, состаришься, растолстеешь; купишь милый домик где-нибудь в пригороде; заведешь детей, если захочешь.
Люк смеется. На его лице снова привычное выражение.
– Ты сумасшедшая, ты знаешь об этом?
– Ты же этого хочешь, да?
– Я не знаю, - говорит он, пожимая плечами, - наверное, да.
– Так что пообещай мне, что, когда станешь завершившим, ты добьешься всего.
– Я говорю всерьез, внезапно кажется важным, чтоб он это знал. Люк настолько хороший брат, насколько это возможно. Он неподдельно мил, не страдает от недостатка мозгов и может быть довольно забавным, когда захочет. Добавьте к этому его рост, привлекательные черты лица, темные глаза и волосы - все при нем. Нужно преодолеть всего одно препятствие.
– Хорошо, хорошо. – Он поднимает руки. – Я постараюсь. Все, кроме ожирения. Но к тебе это тоже относится.
– Ко мне? Выйти замуж, родить детей? – мне тяжеловато представить себя за рамками привычной Вест, увидеть новые грани в знакомых чертах. Средний рост, тощая, глаза, такие же карие, как у Люка, длинные, почти черные волосы. Высокие скулы, круглый подбородок, рот, который часто говорит неподходящие вещи в неподходящее время. Теперь моя очередь пожимать плечами:
– Не думала об этом.
– Нет, я о другом, - говорит Люк, - я имею в виду, чем ты хочешь заниматься. Кем быть. Возможно, продолжишь заниматься живописью.
После его слов, я автоматически опускаю взгляд на свои руки, еще раз проверяя, не осталось ли засохшей краски под ногтями или размазанных чернил между пальцами. Но нет, я неплохо отчистила их сегодня, намного лучше, чем обычно. Видимо, из-за того что было назначено на сегодня, а может, просто не хотела смешивать мечты с реальностью, не знаю. Я сцепила руки: не осмеливаюсь думать о том, чего хочу, пока не завершу назначение.
– Это не имеет смысла, я знаю, - наконец говорю я.
– Ты что, издеваешься?
– Нет, - возражаю я, - просто мне кажется, что твоя идея лучше, вот и все.
– Ну, поскольку я уже согласился, ты тоже должна мне кое-что пообещать, - говорит Люк, - на случай, если первым не завершу назначение я.
От одной мысли, что он покинет меня, что я останусь последней из нашей семьи, меня тут же пронзает боль. Я начинаю сворачивать и разворачивать бумажную салфетку, чтобы не сжимать руки в кулаки.
– Когда ты получишь свое назначение…если все обернется плохо и ты почувствуешь, что выхода нет…обещай, что обратишься к Корду за помощью.
Я смотрю на Люка, хлопая глазами:
– К Корду? О чем ты говоришь?
– Корд – лучший друг Люка, тот, кого я знаю большую часть жизни, он почти всегда рядом, но чтобы Люк просил об этом, и не только меня, но и Корда… - Ты же не говоришь о Содействии в Убийстве, ведь правда, Люк? Ты же знаешь, это запрещено. Если в Комитете узнают…
– Нет, я не имею в виду СУ, - говорит он, стиснув зубы, видимо чувствуя себя неловко, - я говорю о том, чтобы кто-то прикрыл тебе спину, Вест. Ты всегда упрямишься тому, что для тебя же и лучше, полагая, что справишься одна. Но в этом случае, Корд не хотел бы остаться в неведении.
Я хмурюсь:
– Ты серьезно? Думаешь, я не способна защитить себя? Ты же знаешь, я почти так же хорошо владею ножом, как и ты.
– Не обманывай себя. Тебе еще тренироваться и тренироваться. Ты целишься отстойно.
– Эй, не всегда ведь отстойно, ну ладно, пусть будет по-твоему: признай только, что я умею обращаться с пистолетом.
Очень хорошо. Безупречно. На лице Люка промелькнула усмешка:
– Ты всегда схватывала на лету, но я не об этом. Иметь кого-нибудь на своей стороне не признак слабости – вот о чем я говорю. Поэтому, если тебе понадобится помощь Корда, ты его попросишь. И ты не будешь отгораживаться ото всех, как бы тебе этого ни хотелось.
– Он имеет в виду, что поначалу, после смерти Эм и Ави, я искала только одиночество.
– Я этого не сделаю.
– Я лгу.
– Сделаешь, Вест, - ласково говорит он, - ну же.
– Я могу пообещать только, что не буду держать его в неведении.
Он поднял бровь и, улыбнувшись, покачал головой.
– Думаю, у тебя не будет другого выхода.
Упоминание Корда наводит на мысль, что он должен уже быть здесь.
– В любом случае, где он? – спрашиваю я Люка, - знаю, он собирался сначала заглянуть домой, но обычно он не…
Он смотрит мимо меня на дверь с таким выражением лица, что слова замирают у меня на губах. Жуткая смесь шока и отчаяния; я видела его таким лишь несколько раз. Я сразу же понимаю, что Корд стоит прямо у меня за спиной. Кажется, все в помещении вышло из равновесия, когда вошел Корд: так велик был груз, который он теперь нес. Он получил свое назначение. Я медленно поворачиваюсь лицом к нему.