Двойник
Шрифт:
Люк и Корд догоняют меня, и мы стоим втроем. Нам не нужно говорить, потому что мы все думаем об одном. Смерть Альта только напоминает нам о том, что мы еще живы… пока. Но придет и наше время…
Я хватаю Корда за руку.
– Пошли.
Мы припарковали свою машину за углом. «Машина» - это колымага Ави, единственное, над чем он находил время поработать, в перерывах между школой, тренировками и помощью отцу в ремонте техники на заводе. После смерти Ави, ремонтом машины занялся Люк. Безумное горе подстегивало его закончить то, что его брат не успел. Теперь, когда она на ходу, Люк заботится о ней, как ни о чем другом.
Мы вырываемся
Даже без показаний отслеживающей системы Корда, мы понимаем, что почти у цели. Джетро - промышленная зона, застроенная огромными бетонными заводами. Здесь, вдоль восточной границы, где район упирается в барьер сдерживающий Окружение, сохранились устаревшие заводы, производящие такое же количество копоти, как и металла, пластика и стекла, которые они вырабатывают; уродливые склады, покрытые ржавыми металлическими листами, заполняют пространство между ветхими жилыми постройками, которые окончательно покосились и обшарпались.
Повсюду чувствуется нищета, болезненное стремление к чему-то большему, надвигающаяся опасность. В следующий раз, когда мне станет неуютно в Гриде – сердце Джетро – надо вернуться сюда. Толпы людей в Гриде, которые задыхаются в потребности постоянно двигаться, пробиваться – ничто по сравнению с такой жизнью.
– Говоришь, что тебя что-то угнетает?
– говорит Люк, сидя за рулем. Он повернулся к Корду.
– Только подумай… что ты мог бы здесь жить.
Корд молчит. Я уверена, что эта мысль уже приходила ему в голову. Вероятно, она приходила в голову всем, кто живет в пределах Керша. Когда выяснилось, что универсальная вакцина от простуды имеет опасный побочный эффект - неизлечимое бесплодие, именно Совету удалось сохранить жизнь человеческой расе при помощи системы постоянно и тщательно контролируемого биологического вмешательства. Но человеческой природе свойственно стремление к разрушению, сколько бы шансов ей не давали, и в мире началась война. Выходцы из Совета отделились, провозгласив верхнюю часть Западного побережья Северной Америки своей территорией, и повернулись спиной ко всем остальным. Они назвали огромный закрытый город Керш последним местом на земле свободным от войны.
Однако, цена жизни здесь велика. В обмен на относительную безопасность внутри, мы должны быть готовы к опасности извне. Всегда есть угроза того, что война, бушующая в Окружении, может пробиться к нам. Поэтому нас воспитывают солдатами: ведь захватить город полный убийц - не простая задача.
С тех пор как город закрыли от остального мира, ограничив пространство и ресурсы, стали востребованы только лучшие из нас. Совет в своем гении создал Альтов, воздействуя на гены таким образом, что двое идентичных детей рождались в двух разных семьях. Задача каждой семьи - вырастить лучшего убийцу, наиболее приспособленного к выживанию. Поэтому, когда детям приходит назначение - в любой момент между десятью и двадцатью годами, - то они оба становятся активированными Альтами и должны преследовать друг друга до тех пор, пока не останется только один. Это последний тест, в котором выживает сильнейший, тест, позволяющий жить в Керше только тем, кто способен убивать. Все ради мира. Нам не надо сражаться с миром снаружи, пока мы сражаемся друг с другом внутри.
Внезапно пламя озаряет ночное небо и на один великолепный замерший миг окрашивает все кроваво-красным прежде чем угаснуть. Еще секунду доносится шипение и треск огня. Даже сидя внутри машины с поднятыми стеклами, могу поклясться, что чувствую вкус дыма на языке.
– Это всегда так красиво, не находите?
– я напряженно и беспокойно всматриваюсь в темноту, в поисках последних замешкавшихся отсветов.
– Когда Окружение запускает испытательные сигнальные ракеты.
– Думаю, да, - говорит Люк.
– Пока не помнишь для чего они.
Сигналы бедствия.
Другая вспышка загорается и гаснет. Жестокая, обманчивая красота.
Телефон Корда звонит. Он смотрит на экран и возвращает телефон в свой карман.
– Прямо в конец квартала, Люк, - говорит он с тем же напряжением, которое чувствую и я.
– Какой дом?
– спрашивает Люк.
– Первый на углу, слева.
Я выпрямляюсь на сидении, Люк останавливает машину у обочины дальше по улице и глушит мотор. После звуков сигнальных ракет, тишина кажется слишком громкой.
Дом ни чем не отличается от остальных в округе: усыпанная гравием подъездная дорожка, облупленная кровельная дранка, покосившееся крыльцо. Несмотря на то, что некоторые уличные фонари перегорели, я могу разглядеть пятна черной фабричной копоти, полосами покрывающие дешевые оштукатуренные стены, словно отличительные мрачные отпечатки того, как выживают здесь люди.
Местная атмосфера меня нервирует. Мне это не нравится. Иногда нужда и отчаяние делают человека сильнее, чем любые тренировки. Не проблема научиться чуть большему, чем просто держать оружие, когда что-то изнутри помогает тебе нацеливать пистолет, орудовать ножом, использовать кулаки. Завершение назначения означает, наконец, получить возможность ухватить то, что Совет держит вне досягаемости: высшее образование, более высокооплачиваемую работу, разрешение жениться и завести семью.
Я чувствую себя как сжатая пружина. Люк и Корд тоже, мускулы на их плечах напряжены. Мы взвинчены до предела экстремальной смесью страха и предвкушения. Именно так чувствуют себя те, кто получил назначение? Как в последнюю секунду перед прыжком в неизвестность?
В темноте Корд произносит короткую команду:
– Время.
Его часы пищат в ответ:
23:00.
– Думаете ОН уже спит?
– спрашивает он.
Люк пристально смотрит на дом.
– Свет в окнах не горит. По крайней мере, за шторами его не видно.
Корд хмурится, раздумывая.
– Мы не знаем есть ли с ним кто-то еще.
– Не-а. Не имеем понятия. Но он – это почти ты, верно? Семнадцатилетний ученик, проживающий с родителями, по крайней мере, так было до сегодняшнего дня. И даже если он надумал искать где-нибудь поддержки, за такие дела обычно берутся с утра. Так что, скорее всего, он еще не успел договориться, где ему залечь на дно.
– Если он там не один… - Корд не хочет продолжать. Он думает о друзьях Тэйжа, которые попали под перекрестный огонь.