Двойник
Шрифт:
– Я могу тебе помочь, - говорит он, в его голосе болезненная надежда.
– Или просто составить компанию.
– Нет, все в порядке.
Пауза.
– Ты хотя бы ела? Держу пари, ты живешь на… ну не знаю, крекерах или хлопьях, типа того.
Не помню, когда я в последний раз ела. Живот болит с тех пор, как Корд произнес речь на похоронах Люка.
– Я в порядке. Ты же знаешь, что я умею готовить.
– С трудом, конечно. Но сейчас меня это не волнует.
– Вест.
– Он беспокоится за меня, и это заметно даже по телефону, на расстоянии.
– Я бы хотел увидеть тебя,
Я закрываю глаза, и лицо Корда заполняет мое сознание. Он изменился. Из одного человека, которого я всегда знала, он превратился в другого, который мне нравится, притягивает меня, все больше мне раскрывается. Когда всё изменилось?
Затем его лицо становится лицом его Альта, убийцы Люка и я резко открываю глаза.
– Вест?- Корд опять произносит мое имя, на этот раз более настойчиво, - ну хватит, я могу быть в пять…
– Нет, Корд, не сейчас. Поговорим завтра.
Он вздыхает.
– Ты пойдешь в школу.
Он не спрашивает, а утверждает. Как будто спросив, он заставил бы меня догадаться, что идти в школу не обязательно. В пятнадцать лет я могла бы бросить учебу. Пойти стажироваться… где-нибудь. Я никогда не задумывалась об учебе, а уж тем более о работе. Но чем теперь заполнить свободное время?
– Да, пойду, - говорю я ему.
– Увидимся.
– И я отключаюсь.
Дом опять погружается в тишину, слишком громкую, наполненную прошлым. Корд был прав. Мне действительно нужно уйти отсюда. Но не с ним, не сейчас. Я боюсь, что если посмотрю на него сейчас, то увижу не его.
Я выхожу из дома, запирая за собой дверь, и отправляюсь в путь, даже не зная куда собралась идти. Но от старых привычек избавиться трудно и в следующее мгновение я понимаю, что проходя квартал за кварталом, возвращаюсь в Грид.
Хоть мы и жили в своем доме на западной окраине Джетро, но сердцем мы всегда оставались в Гриде, где для нас, в ожидании нашего возвращения, было припасено местечко. Будучи центром района, Грид занимает чуть менее двух квадратных километров. В нем кипит своя жизнь. Он не терпит медлительности и наивности, не делает скидок и не дает передышек. Мы четверо оттачивали здесь свои инстинкты. Грид был для нас не просто площадкой для игр, но и полем битвы, здесь мы проходили свою подготовку.
Я смотрю вверх, на здание перед собой. Городская библиотека Керша – место, где хранится самое большое в городе собрание старинных бумажных книг. Половина из них это - остатки книг, привезенных из Окружения, которые Совет объявил своими, перед тем как навсегда запечатать железный барьер, ограждающий Керш. Говорят, что скоро книги переместят в секретное хранилище Совета. Хотя люди все еще имеют к ним доступ, но большинство из них никогда не прикасались к бумажной книге, ведь теперь в продаже появились флекси-ридеры, которые можно согнуть, не повредив, и сложить до размера ладони. Кроме того, бумажные книги пропитаны запахом прошлого, запахом чужого мира.
На медной табличке, висящей рядом с входными дверями, аккуратным шрифтом выгравированы ряды печатных букв, за которыми так и слышится властный голос: ПОМНИТЕ О СВОЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ И БЛАГОПОЛУЧИИ, НЕ ВМЕШИВАЙТЕСЬ В ЗАВЕРШЕНИЕ ЧУЖОГО НАЗНАЧЕНИЯ. СПАСИБО. СОВЕТ.
Как только я вхожу внутрь, в нос ударяет запах старости и пыли. Как обычно, здесь мне уютно, и не по себе. Истории, облеченные в чернила на бумаге, всегда дарили мне ощущение покоя, однако неприятно осознавать, что они появились из разоренного войной Окружения. Но я здесь не для того, чтобы погрузиться в книгу. Не сегодня. Это было бы как просить о невозможном.
К тому времени, когда я поднимаюсь наверх в отдел Альтернативной Истории и оказываюсь среди стеллажей, я тихо плачу, ослепленная горячими слезами и внезапным отчаянием, пытаясь найти ответ на уже решенный вопрос и способ изменить то, что изменить невозможно. Почему они все оставили меня одну? Почему я все еще здесь?
Первая книга падает на пол с глухим стуком. Потом вторая. Неважно, что я обращаюсь с ними не так осторожно, как обычно. Не тогда, когда люди обращаются неосторожно с тем, что принадлежит мне. Я не могу перестать ронять книги. Они падают к моим ногам, груды информации, которая меня подвела. Это история, которая должна была уже закончиться, но фактически продолжается и будет продолжаться дальше. Руки хватают меня. Не дают столкнуть следующую книгу. Я смотрю вверх, на ослепительно горящие глаза и дрожащие губы. Кто…
Это мужчина. Он стоит надо мной, у него крепкое телосложение, и он без сомнений силен. Не смотря на массу тела, его движения быстрые, динамичные. У него короткие волосы цвета ржавчины, кожа на которой видны рубцы и шрамы. На его лице написано раздражение, но его бледно-голубые глаза наполнены чем-то совсем другим. Чем-то похожим на печаль… и еще больше похожим на понимание.
– Прекрати, сейчас же, - говорит он низким голосом.
– Ты понимаешь, что создаешь беспорядок?
Я вырываю свои руки из его хватки.
– Да. И что?
– Миссис Сайлас не очень обрадуется, когда увидит это. Даю тебе время, чтобы привести все в порядок.
– Я сделаю это… когда закончу.
Продолжительный вздох:
– А закончишь ты, я так понимаю, еще не скоро?
Я швыряю книгу через проход, и вздрагиваю, наблюдая как она перекатывается по усеянному занозами паркету, царапая и без того древнюю обложку.
– Ты похожа на своих братьев.
– Говорит он, удивляя меня.
Моих братьев? Какое отношение к ним имеет этот человек?
– Что?
– Я же сказал. Ты похожа на своих братьев.
Я наклоняюсь и начинаю собирать книги. Только чтобы он перестал со мной разговаривать. Просто оставил меня в покое. Что бы он обо мне не знал, я вижу его впервые в жизни.
– Ави был моим учеником на занятиях по вооружению, - продолжает он, - на протяжении четвертого и пятого курса. И Люк, конечно. Осмелюсь предположить, что скоро и тебя увижу в своем классе?
Я все еще его разглядываю. Так значит это учитель по вооружению в Торс Преп. Я знаю, что его зовут Бэр - это имя известно всем. Не только потому, что он ведет самый популярный курс в школе, но и благодаря его репутации. Самого сильного завершившего в Торс, а возможно и во всем Керше. Ходит легенда, что он убил своего Альта голыми руками в десятилетнем возрасте. Он был настолько хладнокровным, что потом слонялся вокруг ребят, проводивших зачистку, чтобы увидеть, как уносят тело.