Двойник
Шрифт:
— И-и-интересное?!
— А я занимаюсь нудной исследовательской работой, — горько подытожила Кристин и отшвырнула «Рунную магию».
Скай зашипел, прижав к губам палец, но поздно: снизу послышались шаги, затем скрип металлических ступенек. Он едва успел набросить пиджак на руны, как в чердачном люке показалась голова Генри.
— Все шумите, молодежь? — Отец опустил взгляд на пол и заметил волшебную доску. — Уиджа? Припоминаю… Но вообще-то уже полдвенадцатого, так что вашим друзьям из мира духов пора отправляться по домам.
Генри изо всех сил старался казаться серьезным.
— Извини, папа.
Генри полез вниз. Кристин последовала за ним, но на полпути остановилась и прошептала:
— Одна девчонка в моей школе изучала гипноз. Получается неплохо. Как-то раз она заставила Кэсси Дженкинс бегать кругами по спальне и лаять, как пудель. Пожалуй, я ей позвоню и расспрошу насчет специальных приемов. Может, удастся вызвать Сигурда, если я введу тебя в транс!
С этими словами она исчезла в люке. Скай поднял с полу пиджак, собрал руны и опустил их обратно в мешочек, а затем спрятал его в первой попавшейся под руку толстой книге. Это оказался старый том «Коллекции ужасов». Тайник в крышке сундука теперь ненадежен: вдруг маме вздумается разобрать бабушкины вещи. Вернув фолиант на полку, Скай окинул чердак прощальным взглядом.
Вот растяпа! На полу лежал забытый камень.
Скай не удивился, прочитав символ.
Райдо.
Он повторил название руны, на этот раз вслух, и добавил нараспев:
— Преображение.
Чердак ответил безмолвием; снаружи доносилось лишь едва слышное хлопанье крыльев, но поблизости не обнаружилось и следа летучих мышей. Руна оставалась холодной, как речная галька. Скай хотел было достать книгу и положить Райдо в кисет, но в последний момент передумал и сунул ее в карман.
Он спустился вниз и уже складывал лестницу, когда из темного угла вдруг раздался мужской голос:
— Добрый вечер.
ГЛАВА 17
ЗАЖИГАЛКА
Лестница с грохотом упала на пол. Скай отскочил назад.
— Кто здесь?
Тень в углу не шелохнулась, но издала зловещий сдавленный смешок.
— Граф Дракула, — представился незнакомец низким голосом.
— Папа? — растерянно спросил Скай.
— Ну, если ты не против стать сыном вампира…
— Пап, ты меня до смерти напугал!
— Мес-сть с-сладка! — прошипел Генри, и Скай догадался, что отец старательно изображает трансильванский акцент.
— Эй, наверху! У вас все в порядке? — послышался оклик Сони.
— Да! — хором ответили оба.
— Тогда живо в постель!
Судя по щелчку задвижки, Соня отправилась в ванную.
— Что ты тут делаешь? — Скай заметил, что в кабинете отца горит свет. — Заработался?
— Да нет…
Генри распахнул дверь. В центре мастерской покоилась домашняя пивоварня, разобранная на части и разложенная на газетных листах.
— Решил вот почистить — пора варить новую партию.
— Ну, удачи.
Скай уже развернулся к лестнице, но отец окликнул его:
— Сынок!
— Что?
— Поди-ка сюда.
— Пап, я спать хочу. Что-то устал сегодня.
Скай поскромничал — на самом деле он едва держался на ногах.
— На минутку.
Вздохнув, Скай подошел к отцу. Он редко заглядывал в кабинет, и теперь его взору предстали ряды аккуратных полок, коллекция наград за победы в теннисе и крикете и чертежи трубопроводных сетей, разложенные на рабочем столе, перед которым стоял Генри.
— Что такое, папа?
— Я думал дождаться твоего шестнадцатилетия, но… В общем, я хочу отдать тебе вещь, которая принадлежала твоему деду.
Озадаченный Скай решил, что речь снова идет о Сигурде, но потом сообразил, о ком говорит Генри.
— Твоему отцу?
— Да.
Скай почти ничего не знал о своем втором дедушке — тот умер, когда Генри был совсем ребенком, даже младше, чем Соня на момент смерти Сигурда.
— Ты говорил, он француз?
— Вроде того. Хотя вообще-то он родился на Корсике. Официально этот остров принадлежит Франции, но Италия находится гораздо ближе. По словам твоей бабки, папа считал себя корсиканцем.
Скай напряг память, вспоминая скудные отцовские рассказы.
— Ты ведь и сам там родился?
Генри кивнул. Забавно: отец с его страстью к элю и крикету казался англичанином до мозга костей, несмотря даже на темные волосы, смугловатую кожу и хрупкое телосложение. Сам-то Скай явно пошел в норвежских предков и уже перерос Генри на пару дюймов.
— Ты его помнишь?
— Нет. Он привез нас с матерью в Англию, когда я был младенцем, а потом вернулся на Корсику и там умер. — Генри взял что-то с полки. — Хорошо хоть фотография осталась.
Он включил настольную лампу, и Скай подошел поближе. Перед ним лежал черно-белый снимок мужчины — матерчатая кепка на темных волосах, рубашка с расстегнутым воротом. Дед сидел за столом с трубкой в зубах, на его коленях покоился дробовик.
— Помощнее будет, чем твое духовое ружье, — усмехнулся Генри, ткнув в карточку пальцем.
— Какое ружье? — невинно спросил Скай, но отец сосредоточенно вглядывался в фотографию.
— В семнадцать лет я побывал на Корсике. Добрался туда на попутках.
«Значит, автостоп — наша семейная традиция», — усмехнулся про себя Скай.
— И как, понравилось?
— Не особенно. — Генри закусил нижнюю губу. — Если честно, я тогда здорово психанул.